.
прознал, что «можно зарабатывать бешеные деньги» на заграничных пластинках. Из-под полы.
Пластинки ему доставляли дипломатической почтой. Дальше классика – комиссионный. «Избрав жертву, если она заслуживала доверия, я с высоты своей енотовой шубы, блестя десятком золотых зубов, извиняясь перед ней, заявлял, что я являюсь любителем иностранной пластинки, что кое-что принес сдать на комиссию». Ну и сделка – деньги – ресторан.
«Земля вертится. Жизнь течет. А наша человеческая, как она коротка! поэтому я несмотря ни на что, по старой привычке каждое лето отправлялся к черноморскому побережью. Как я уже говорил, выдавал теперь я себя там отдыхающим за директора какого-нибудь энского завода. Разодетый с иголочки, всё с тем же перманентно орденом, да еще и молодой, я производил на курортниц известное впечатление».
Немного завидно. «Она восхищалась моим наблюдательным умом и технической осведомленностью… Короче: очки я ей втер».
На Большой Полянке жил рядом с оружейником Федором Васильевичем, из донских казаков, «известным конструктором русского автоматического оружия». Похоже, речь идет о Токареве.
Федор Васильевич «махнул рукой и пророчески произнес: “Начнется война, а она не за горами, и немецкие армии сразу захватят пол-России. Для этого всё подготовлено. Всё же военное искусство – это наука. Нельзя же с поповским образованием учить этому тонкому искусству других, как это делается сейчас у нас. Война – не детей крестить”».
Поэтому, когда началась война, сразу же «смотался на восток». «Было совершенно очевидным, что ждет страну, если во главе войск ее стал не военный, а человек с поповским образованием. Я и по своему опыту знал, что <…> война – это не детей крестить. Прав был Федор Васильевич, истинный русский патриот». Взял с собой чемоданчик с фотоматериалами, чтобы спекульнуть. И сразу же попался в Казахстане. «8 лет лишения свободы и еще 3 года по рогам» («по рогам» – ссылки. – Я.М. ).
О ком это? Кто это попался, как он говорил, «за понюшку табака»?
Леонид Федорович Дубровский.
Все попытки найти его следы – никакой возможности. Как будто этот человек не существовал. Не он ходил в енотовой шубе, не он щеголял орденом Красного Знамени и книжкой красного партизана. Не он втирал очки «черноглазенькой журналистке». И не он основал в Москве великий ресторанный трест.
Единственный его след – рассказ Александра Константиновича Соколенко, тоже лагерника, в его книге «Хранить вечно». «Хранить…» – это он о своем деле, политическом, ни за что, 1944 года. И о нем тоже известно немного. Да и сама книга издана на каких-то птичьих правах, самоходом[36].
Они – Соколенко и Дубровский – встретились «там». Леонид Федорович «почему-то очень боялся затеряться в нашем мире, как песчинка, даже боялся умереть, не оставив в этой жизни никакой памяти о том, что тогда-то, там-то жил такой Дубровский Леонид Федорович, пусть со всеми недостатками, хотя он в жизни и не хотел быть таким. Но что сделаешь? Такова