Бикфордов мир. Андрей Курков
и щелкнул тумблером. Внутри прожектора зародилась огненная точка и постепенно стала расползаться по рефлекторной стенке.
– Давай его вертикально! – предложил Горыч.
Шофер согласился. Они ослабили зажимы, выровняли барабан так, чтобы луч шел перпендикулярно земле, и снова закрепили.
Прожектор медленно оживал. Сначала в небо уходил едва заметный столбик рассеянного света, минут через пять свет сфокусировался и стал ярким и монолитным. Столб все выше поднимался над землей. Горыч, шофер и пассажир напряженно, задрав головы, следили за ним.
– Долго разогревается, – покачал головой Горыч.
– Элемент старый, – кивнул шофер.
– Зато остывает еще медленнее, – вздохнул пассажир. – С этой штукой мгновенно во тьме не растворишься! Лучше отойти.
Они отступили метров на двадцать от машины.
Луч медленно поднимался вверх. Вдруг он остановился, словно наткнувшись на некую непрозрачную преграду.
– Что я говорил! – радостно воскликнул пассажир.
Шофер и Горыч молчали. Шофер устал напрягать шею. Он опустил голову и помассировал себе затылок.
– А что толку, если даже ты прав?! – неожиданно спросил он пассажира.
Пассажир перестал улыбаться и как-то дико глянул на шофера.
– Как?! Но это же единственный выход! – начал было объяснять он.
– Вижу, – отрывисто и громко сказал Горыч.
Пассажир победоносно посмотрел на шофера.
Шофер бросил взгляд вверх.
– Да, похоже, что ты прав… – тихо проговорил он. – Ну а дальше?
Со стороны города донесся орудийный залп и через мгновение снаряд, словно мушка, метнувшаяся перед пламенем свечи, прошил поперек яркий световой столб прожектора и разорвался впереди на грунтовке. Комья земли и осколки глухо затарахтели по земле и машине. Сразу же бросившись наземь, прожектористы вжались в неподатливую неживую почву, лишенную даже самой насущной травы.
Снаряды посыпались один за другим. Столб света послужил для обезумевшего командира артиллерийской батареи сигналом к открытию огня. Трудно остаться в своем уме, когда уже три года продолжается повышенная боевая готовность при полном отсутствии военных действий.
Горыч вскочил и сломя голову понесся к машине. Шофер, приподнявшись, смотрел ему вслед, а пассажир берег лицо на светлое будущее. Смельчак запрыгнул на кузов и щелкнул тумблером.
Световой столб стал опускаться и рассеиваться, смешиваясь с темнотой.
Горыч неуклюже перегнулся через борт и прыгнул вниз.
Следующий снаряд поднял в небо несколько кубометров глинистой почвы и разбросал вокруг. Ком глины величиной с хороший херсонский арбуз ударил пассажира по позвоночнику между лопаток. Пассажир икнул и замер. Ему показалось, что мгновенный паралич сковал все его члены, и хоть он полностью ощущал в себе наличие сознательной жизни, пользоваться ею никак не мог.
Пассажир тупо уставился во мрак, именовавшийся землей. Кончиком носа он явственно ощущал ее безразличный холод, но глаза ничего перед собой не видели. Пассажир вдруг захотел сцепить от нахлынувшего отчаяния