Заговоры, обереги, ритуалы. Лада Лузина
в улей
Пчелы роятся, пчелы плодятся, пчелы смирятся. Стану я на восток, против дальней стороны, и слышу шум и гул пчел. Беру я пчелу роя, окарая, сажаю в улей. Не я тебя сажаю, сажают тебя белые звезды, рогоногий месяц, красное солнышко, сажают тебя и укорачивают. Ты, пчела, ройся у такого-то, на округ садись. Замыкаю я тебе, матка, все пути-дороги ключом, замком; а бросаю свои ключи в Окиян-море, под зеленый куст; а в зеленом кусте сидит матка, всем маткам старшая, сидит и держит семьдесят семь жал, а жалит непокорных пчел. А если вы, пчелы, моим словам не покоритесь, сошлю я вас в Окиян-море, под зеленый куст, где сидит матка, всем маткам старшая, и будет за ваше непокорище жалить вас матка в семьдесят семь жал. Слово мое крепко!
На здоровье пчел и хороший мед
Как камень сей тверд и студен, так затвердели бы уста тому мужу или жене, кто бы злую мысль мог помыслить на мою пасеку и на моих пчел – пусть сам так и станет.
Открывая пасеку или выставляя пчел, нужно нести в зубах камушек, обойти пасеку трижды, потом закопать камень посреди пасеки, нашептывая.
Взяв меру из камышины, которой измеряли мертвеца, делая ему гроб, трижды обойти пасеку, помянуть того мертвеца, а затем произнести: «Помяни, Господи, душу раба своего, преставившегося от нас, которому встать на суд Божий, на последний труд, вострубив архангелу Божьему. И я беру сию меру для своей пасеки и для моих пчел, чтобы от меня, раба Божьего, пчелы не бежали, и чтобы приносили со всех сторон меда Господу Богу и миру христианскому на хвалу, а мне, хозяину, на прожиток».
Как я не мог никакого слова вымолвить, так бы и злые люди не могли на пасеку и на меня, раба Божия, ничего злого помыслить, наговорить, пчел моих зарекать.
Произносится после того, как хозяин пасеки на молодой месяц набирает полон рот воды и, придя на пасеку, брызгает изо рта на летки.
Как Господь Милосердный свет утвердил и святое солнышко на облака воздал и также месяц святой, пастыря пчелиного. Зори-зоряницы, Божии помощницы! Месяце Авраме, громе Божий! Ставь вокруг моей пасеки частый частокол, чтоб и чужая пчела не перешла, пасеки моей не портила. Помоги мне силою своею, Матерь Божья, Зосима святой – помышлением своим. Кто угадает небесную высоту, морскую глубину, кто песок в море пересчитает, тот мою пчелу сглазит.
Как Господь благословил святому Юрию зверей воевать, так бы моя пчела чужие пасеки воевала и мед себе забирала, а свой крепко держала сама собою и святыми небесными силами, и Зосимы действом. Ты, Зосиме! Пасечнику святой! Старый ты, убогий! Сам пасечниковал и пчеле и матке помогал, помоги же и моей пчеле, и моей матке.
От осы
Оса, мать всем осам, ты мне не мать. Осятки-детки, всем детям детки, вы мне не дети. Беру я закручен-траву, сушу на сыром бору, жгу в зеленом лугу. Осятки, летите на дым, оса, бегите в сырой бор. Слово – замок, ключ – язык!
Осы вы, осы, железные носы, не клюйте меня, клюйте осину, сухую деревину, отныне довеку, аминь по веку.
От ужаления осой
Осы, осы, железные носы, не жгите меня, я вам отец, дам