Война 1812 года. Английский след. Владимир Вольфович Жириновский
таком состоянии, что был вынужден от него совсем отказаться.
С Наполеоном у масонов произошел «облом». Он сознавал свою силу и не имел надобности служить оружием других. Он хотел восстановить Францию, а не погубить её во имя чуждых ему интересов.
Документальным подтверждением проникновения масонства в Россию может служить свидетельство исследователя истории «вольных каменщиков» Г.В. Вернадского. Его перу принадлежит капитальная книга «Русское масонство в царствование Екатерины II» (Пг., 1916). Вернадский писал, что среди рукописей масона Ланского есть обрывок серой бумаги, на котором записано: «Императоръ Петр I и Лефортъ были В Голландш приняты Въ Темпшеры».
Согласно другой версии, Петра посвятил Великий Мастер британского масонства Кристофор Рен (архиерей собора Св. Павла). Состоялось это за два десятилетия до срока, который официально считается датой создания английских лож (24 июня 1717 года).
Между тем масонский сборник «Символы и емблемата«, составленный Даниэлем де ла Феем в конце XVII века, был издан на русском языке в Амстердаме в 1705 году.
Особо надо отметить, что с посещением Петра Англии в 1698 году и его контактами с англиканскими епископами, которые приставили к нему богословов-консультантов, совпадает по времени возникновение Банка Англии – финансовой организации, созданной иудейскими и протестантскими работорговцами, перенесшими свои капиталы из Банка Амстердама.
Собственно, Англия начала проникать в Россию ещё со времен Ивана Грозного и основания «Московской Компании» Лондона. С тех пор она воспринимала «Московию» как свою сырьевую базу, а также как таран против Османской, Шведской, Польской, Китайской, Германской, Австро-Венгерской империй.
Для разгрома восточных империй «хитрый остров» начал снаряжать и науськивать Россию, начиная с Петра Первого. Поэтому Пётр – единственный из всех русских императоров, который удостоился памятника в Лондоне.
Русских слишком часто «разыгрывали втёмную», играя на их готовности к самопожертвованию, на их удали и природных воинских качествах. За это их хвалили, всячески подпитывая слепой ура-патриотизм. Когда надо было его умерить – гасили. «С удивительной прозорливостью, – с горечью пишет военный историк Керсновский, – Россия спасала всех своих будущих смертельных врагов. Русская кровь проливалась за всевозможные интересы, кроме русских»…
Но «наш народ – не тетеря, чтоб кормить его с ложечки», говоря словами поэта Вознесенского. Мы должны и можем взглянуть на собственную историю, не вслушиваясь ни в змеиное шипение, ни в звуки льстивых речей.
Мы имеем право с высоты исторического опыта критически взглянуть даже на «святая святых» русской литературы – графа Л.Н. Толстого, чей роман наряду с фильмом «Гусарская баллада» является основным источником информации о войне 1812 года. Хотя есть масса материалов (например, истории гусарских полков), которые были проигнорированы как царской, так и советской историографией.
Мы погружены в «промасоненную» литературу