Магеддо. Виртуальный роман. Вадим Валерьевич Черников
смотревшего на указатели. В стиле «барана и новых ворот», как позже признался сам Денис. Толчок был тяжелым и, скорее всего, болезненным, но квадратный Денис даже не поморщился, а только ловко и быстро ухватил толкнувшего за локоть. Тот, готовый к худшему – москвичи как известно с утра не отличались тактом, особенно в метро – напрягся, но выражение лица у незнакомца было настолько растерянное, что Михаил сразу успокоился. Оказалось, что пацан тривиально заблудился в «дебрях метрополитена».
Хорошо, им было по пути, в МГУ. В дороге и познакомились и схему метро разобрали – по крайней мере, нужный Денису маршрут – и телефонами обменялись. Так и сдружились. Денис оказался спокойным, уверенным в себе, надежным и, что самое главное, абсолютно неконфликтным. Несмотря на комплекцию и разряд по самбо. С деньгами у него тоже никогда проблем не было, при этом он относился к ним с определенным, каким-то западным пиететом, но приправленным чисто русским, нехитрым соусом. Типа сибирского «горлодера», незаменимого с пельменями. Он их, деньги, уважал, но не преклонялся. Почти через год уже выяснилось, что Денис – единственный сын очень богатого бизнесмена. Тогда все и встало на свои места. Вроде бы.
Отец Дениса был мужчиной строгим, удачливым, и, в своем роде, талантливым. За что бы он ни брался-везде добивался определённых результатов и прибыли. Везде. Никуда он уезжать не собирался, по-своему любил свою страну: помогал нескольким фондам, строил храм, парился до одури в бане, ходил на охоту везде где бывал по делам, периодически «зависал» у каких-то женщин. При этом он на дух не переносил компаний таких же как он – чуть за пятьдесят – «новейших русских». Дав им такое название, он не скрывал своего презрения к этой новой элите выживших в начале, и успевших легализоваться в конце девяностых. Общался он с этим кругом по делам, но в сам этот круг не входил.
Пышные вечеринки, на которых праздновались дни рождения многочисленных детей и внуков, а рожать много среди этой «элиты» стало хорошим тоном, ну кто еще поднимет «эту» страну, как не они! – он посещал максимум на десять минут. Дарил что-нибудь подобающее Сюзаннам, Германам, Каринам или Кристинам и иным «бедолагам», и мигом уезжал. Имена, который были удобны и «тут» и «там», были тоже частью «новейшей» философии. Детки, которые по полгода проводили в Швейцарии или Австрии, Италии или Англии, при любом раскладе обвал, развал, распад или полный крах «этой страны» мог случиться в любую секунду и был любимой темой разговоров «новейших» – были готовы жить в любой точке мира. И имя выбиралось не просто так. И клуб, за который они начинали болеть с детства, был не «Спартак» или ЦСКА, а «Челси» или «Монако». Все было не просто так. Здесь же уже чуток подросшие детки присматривались к сверстникам своего круга. Влюблялись, а родители зорко отслеживали и одобряли.
От всего этого Сергея Семеновича не переставало подташнивать. Рецепт был один. Он работал и работал, ездил, летал… «Вечный движитель» – как-то пробурчал Денис, которому явно не хватало энергии отца. Мать Дениса – молодящаяся брюнетка,