Комната свиданий. Сборник рассказов. Михаил Бурляш

      "Хорошее стихотворение", – подумала Татьяна. – Но почему он написал его мне? Что он хотел им сказать? Что жалеет о том, что попал в тюрьму? Что раскаивается, страдает? Но ведь это и так понятно… Я что-то пропустила".

      Она перечитала стихотворение ещё раз, потом ещё. И вдруг её пронзило, как током! Заглавные буквы, с которых начинались строчки, прочитанные сверху вниз, ясно складывались в слова, придавая стихотворению совсем другой смысл. Да, оно было о тоске лишенного свободы человека, о позднем раскаянии и сожалении об упущенном… Но ещё оно было о его чувствах к ней! "Я люблю тебя, Таня!" – оглушительно кричали ей заглавные буквы, и она теперь видела это совершенно отчётливо.

      Как описать то, что было дальше? Как рассказать о немыслимом сумасшествии двух взрослых людей, вдруг оказавшихся втянутыми в воронку настоящего чувства? Как выразить обычными словами их эмоции, поток которых не могли остановить ни решётки, ни противоречивый статус «защитник-подследственный», ни явная безнадёжность их положения?

      Она видела в нём красивого, дерзкого, умного мужчину – сильного, но запутавшегося и дрогнувшего под прессом навалившихся на него обстоятельств.

      Он видел в ней трогательную, тонко чувствующую женщину, одевшуюся в адвокатские доспехи, чтобы спрятать свою слабость и уязвимость под униформой силы и уверенности. Она читала в его глазах невероятную нежность, желание обнять её и спрятать от всех, и её сердце застывало в отчаянии, потому что она пыталась найти хоть какую-то лазейку в материалах дела, чтобы смягчить его будущее, и не находила – ему светило пожизненное заключение.

      Он научился разглядывать в умело подкрашенных глазах следы ночных слез и бессонницы, и ещё научился читать по губам те слова, которые она ему беззвучно шептала при встрече: «Доброе утро, милый», «Я скучала по тебе, очень», «Саша, Сашенька»…

      Отношения осложнялись тем, что они встречались только в адвокатской комнате, которая просматривалась, и, скорее всего, ещё и прослушивалась. Как-то проявлять свои чувства было категорически нельзя. И эти внешне тщательно подавляемые чувства бушевали и сжигали их изнутри, заполняя душу болью и каким-то горьким счастьем.

      Они писали друг другу письма, тихонько шептались, склоняясь над материалами дела, и их лёгкие, практически незаметные для постороннего взгляда прикосновения доводили обоих почти до исступления. Каждый раз она приносила ему какие-то мелкие подарочки, то, что можно было взять с собой не вызывая нареканий: маленькие шоколадки, конфеты, пакетики с чаем, яблоки, сигареты…

      Он писал ей стихи, много стихов, почти к каждой встрече. Страстные, исступленные, горячие, искренние. Никогда раньше не подозревал он, что у него есть поэтический дар…