Чёрный город. Борис Акунин
на пол.
Бич хлопнул по стене у него над головой. Фандорин без шороха, без шелеста откатился в угол и вскочил.
– В меня влюбилась очень-очень красивая женщина Курася из швейной мастерской на улице Покуровка.
Маса был повернут в ту сторону, где Эраста Петровича уже не было, но это ничего не значило. Японец отлично умел лупить своей длинной плеткой и через плечо. Поскольку женскую красоту Маса масштабировал по весу и объему – чем больше, тем краше, – если «Курася» (очевидно, «Клаша») считалась у него «очень-очень красивой», это означало, что в ней никак не меньше пяти пудов веса.
Поняв, что не заинтриговал господина своим сообщением и что ответа не будет, Маса сменил тему.
– А помните, как в прошлом году в меня была влюблена красивая Фурося?
Эраст Петрович молча пожал плечами.
– Наверное, не помните, дело давнее. Так вот, Фурося родила мальчика и хотела отдать его в Воспитательный дом, но передумала, потому что я обещал положить на имя младенца (забыл спросить, как она его назвала) тысячу рублей. Вы ведь дадите мне тысячу рублей, господин?
– Тысячу?
Хлоп по плинтусу. Мимо!
Фандорин, мелко переступая, заскользил вдоль стены.
– Дам, конечно. Только п-прошу тебя… – Прыжок, удар по пустоте. – …Будь аккуратней, иначе ты меня разоришь.
На этот раз бич описал хитрую длинную дугу, охватившую половину гостиной, но Эраст Петрович уже находился на противоположном конце комнаты.
Маса задумался – что-то вспомнил.
– Скажите, господин, а у вас может быть сын? Лет десяти или двенадцати?
– Почему ты… – скачок – …спросил?
– Несколько дней назад приходил странный мальчик. Похожий на вас. Спрашивал, где вы. Такой потерянный. Будто искал отца.
Фандорин усмехнулся. Слуге давно уже не удавалось зацепить его бичом по-честному, поэтому в ход шли всякие хитрости, призванные ослабить концентрацию. Маса мечтал о том, чтобы у господина появился сын или хотя бы дочь, и сильно осуждал Эраста Петровича за бездетность.
– А еще пришло письмо от вашей супруги.
В левой руке сидящего появился конверт.
Эраст Петрович слегка поморщился.
– Письмо ты, разумеется, прочел?
Конверт был запечатанный, но Фандорин хорошо знал повадки своего помощника. Маса, конечно же, прочитал, а конверт заклеил ради соблюдения приличий, которые, с его точки зрения, являются фундаментом бытия.
Бич чуть покачивался. Эраст Петрович тоже – на цыпочках.
Вздохнув, Маса разжал кулак, придерживая рукоять двумя пальцами. Понял, что сегодня ему не повезет. На риторический вопрос он не ответил.
– Что-нибудь важное? – спросил Фандорин.
– Мне так не показалось. – Дипломатичное пожатие плечами. – Если бы случилось что-нибудь важное, Симон-сан прислал бы телеграмму. Вы не хотите читать письмо, господин? Я могу пересказать его своими словами. А могу и не пересказывать. Письмо