Кетополис: Киты и броненосцы. Грэй Ф. Грин
послышался гул моторов.
Несколько силуэтов выскользнули из освещенного пространства улицы и разбежались по подворотням. Далеко не каждому жителю Слободы хотелось попадаться полицейским на глаза.
Все-таки я успел, подумал Баклавский.
Служебный мобиль с каракатицей и желтой полосой на борту стоял прямо посреди Кабацкой улицы. Даже в здешних не самых приветливых местах уголовная полиция постоянно демонстрировала свою силу, хоть бы и по пустякам.
Мейер, воротник поднят, котелок надвинут на глаза, нахохлился на заднем диване мобиля. Приглашающим жестом показал на место слева от себя.
– Ты долго, – сказал Мейер, когда Баклавский сел рядом и захлопнул дверцу. Шофер в забегаловке напротив торопливо рвал зубами горячий буррито.
– Боюсь, – не так-то просто было подобрать правильные слова, – в «Амбру» заходить уже нет смысла.
Сыщик повернулся, сощурился, заглянул в глаза. Баклавский с трудом выдержал его взгляд.
– Знаешь… – негромко сказал Мейер, – знаешь, Ежи, ты сволочь.
Баклавский лишь сжал губы.
– Этого парня должны были взять мы. Увезти в управление и вытрясти из него душу. – Мейер наморщил лоб, будто от головной боли. – Тебе требовалось лишь показать его. Вместо этого ты намеренно спугнул негодяя, и теперь он ляжет на дно – можно перерыть весь Кетополис, его уже не найти. Ты вздумал играть против меня?
– Что ж не арестуешь за пособничество? – спросил Баклавский. – Или за укрывательство – как там это у вас правильно называется?
– Дурак, – сказал Мейер.
Баклавский машинально потер пальцами еще саднящее запястье.
– Были веские причины, – сказал он. – Я отдал Макса Хильде. У меня не получалось по-другому.
Следователь недоверчиво хмыкнул, но промолчал.
– Если ты напишешь, что преступник был убит при задержании, то не погрешишь против истины. Ты нашел убийцу менее чем за сутки. Все хорошо.
Мейер помял пальцами переносицу.
– Ты странный человек, Ежи. Совершенно дикие вещи излагаешь с таким видом, будто нет ничего более естественного…
– Чем что?
– Ты предлагаешь мне написать подложный отчет.
– Да, – ответил Баклавский. – Но каждое слово в нем будет правдой. Жизнь Макса скоро оборвется в Плетельне. Гораздо менее приятным способом, нежели предусмотрено «Уложением о наказаниях». Кара настигнет преступника.
Мейер откинулся на спинку дивана. Повертел в руках короткую боцманскую трубочку, но курить не стал. Спросил:
– Не могу понять, ты переживаешь или злорадствуешь?
Баклавский пожал плечами:
– Скорее, первое. Плодить смерть – не лучшее занятие.
– Вот объясни мне, что происходит, а? За последние месяцы ты стал каким-то пугалом Кето. Газеты захлебываются: Баклавский – то и се, Баклавский – бирманский шпион, Баклавский – казнокрад и взяточник, Баклавский – правая рука Остенвольфа…
– Когда государство оказывается на