Параметры поиска. Исаак Ландауэр
а куда в вашем городе принято водить ужинать красивых девушек?
Всё ещё не понимая или не до конца веря, что речь идёт о ней, обаятельная незнакомка по имени Света, о чём свидетельствовала надпись на табличке, уютно разместившейся на её изрядно выпуклой груди, тем не менее, тут же предоставила требуемую информацию.
– Название многообещающее, – соврал искуситель. – Честно признаться, я впервые в этом замечательном месте, и овершенно ничего здесь не знаю. Навигатор мой тоже упорно отказывается распознавать дорогу, так, может, Вы доставите мне удовольствие и составите компанию? – его изысканная, а, по мнению Светланы, вычурная речь, выдавала явно неопытного по части общения с местными красавицами постояльца, и, прикинув в уме, что тому понадобится два-три вечера, чтобы перейти к чему-нибудь существенному, она решила недолго побаловать себя ухаживаниями вполне симпатичного нестарого москвича и объявить о наличии официального молодого человека несколько позднее, тем более, что последний будет только рад, избавившись от неё на пару вечеров, попить вдоволь пива с друзьями. Такая вот теория общественного договора, основанная на мужском самомнении, женской дальновидности и вопиющей по здешним меркам дороговизне названного ею заведения.
Николай, заботливо не посвящённый в детали социального статуса новой знакомой, первое время поистине блаженствовал. Для него было особенным удовольствием совершенно забыть обо всех извечно сопровождающих мужчину навязчивых мелочах, поскольку в данной милейшей провинциальной глубинке он заслуженно чувствовал себя почти что всемогущим. Пусть и в границах маленького заштатного городка, но можно было пойти куда угодно, заказать что угодно и заняться, опять же, чем угодно. Набор развлечений был не слишком велик, но всё-таки включал общепит всех мастей, кино, местный театр, хотя и состоявший по большей части из спившихся актёров-неудачников, боулинг, пейнтбол и картинг, причём два последних увеселения считались здесь чем-то изысканным, доступным лишь небожителям и их осчастливленным подругам. По сути это был всё тот же столичный оазис разврата, но с поправкой на незамысловатые запросы четырёхсоттысячного населения, по большей части балансировавшего на грани откровенной бедности. Ничего сколько-нибудь нового, зато возможность более чем недорого почувствовать себя хозяином положения, а может быть и самой что ни на есть жизни. Напыщенный столичный франт, в которого от обилия возможностей поначалу превратился Николай, умудрялся и здесь жить с московским размахом, пока со временем не усвоил очевидную истину: желание казаться себе популярным и богатым подчас обходится дороже самого богатства. Эфемерное ощущение вседозволенности нечасто дарит желанное наслаждение, но зато уж платить за него приходится всегда. Как ни глупо, но наиболее высока в этом мире цена иллюзии, и, тем не менее, именно за неё отдают деньги, здоровье и молодость охотнее всего. Умение довольствоваться