.
потомственного интеллигента, захватив предусмотрительно в баре бутылку, отправился непосредственно к шлюхам. В ближайшей круглосуточной сауне ласковые, по-матерински добрые глаза сорокалетней администраторши на входе встретили ночного гостя с нарочитой приветливостью, выложили прейскурант и, после того как клиент определился, с предупредительностью китайского придворного эпохи Мин поинтересовались: «Что-нибудь ещё?»
– Да, – живо реагировал клиент, и лицо повелительницы терм расплылось в понимающей улыбке. – Чай.
Чёртово настроение подвело и на этот раз: вид явно не выспавшейся смотрительницы, запах влажных испарений, будто пропитанный дешёвым третьесортным развратом, а главное, звон посуды и матерный рык из ближайшего «номера», на который с хрипотцой, в далёком прошлом женственный голос визгливо реагировал: «Мы чё, мля, плохо отдыхаем?», заставил его переменить ещё недавно твёрдое в буквальном смысле решение. Вид небедного мужчины, заявившегося под утро в баню хлестать водку с чаем, поставил в тупик даже видавшую виды работницу, и ещё раз, для верности, уточнив: «Точно больше ничего?», она проводила его «в расположение». За тысячу рублей в час перед ним предстала удручающая картина грубой, без прикрас реальности отечественного существования. Обильно хлорированный бассейн, парная, хамам, ни разу не использовавшийся по назначению бильярдный стол и неизменная «комната релаксации» с громадным кожаным диваном в свою очередь впервые наблюдали посетителя такого рода. Николай вдруг отчётливо понял, что здесь, в этих стенах, до поры спрятан закономерный финал его путешествия в бездну наслаждений. Когда-нибудь, постаревший и обрюзгший, неспособный более и силой кошелька привлечь столь желанную молодую плоть, он станет постоянным, горячо любимым клиентом убогого заведения и, возможно, подобно соседу по «камере», станет в порыве неудовлетворённой пьяной страсти вот так же лупить кулаком по столу, попутно выкрикивая нечленораздельные ругательства. Приятно чувствовать себя молодцеватым взрослым холостяком, но что будет, когда столь притягательное определение эволюционирует до истаскавшейся похотливой мрази, то есть вылезет, в конце концов, его истинная сущность, не в силах более прикрываться маской скучающего обеспеченного эрудита. Будто погребальный набат, снова послышался за стеной нарастающий звон, где, как выяснилось позже, истерзанная и побитая гетера отчаянно лупила обидчика стальным подносом по голове. Стоя в центре раскинувшегося по углам «банного комплекса», Николай продолжал смотреть, пытаясь навсегда запечатлеть в памяти ужасающую картину. «Лучше бы я вызвал шлюху», – пронеслась в голове последняя, угасающая мысль прежнего я. На первый план выходил, в общем-то, всё тот же человек, жизнерадостный сибарит, гедонист по призванию, беспечный прожигатель жизни, но теперь ему было этого мало.
Плохо соображая, что делает, он выбежал вон и, резким ударом ноги выломав соседнюю