Семейные тайны. Чингиз Абдуллаев
изменился. Хотя ландшафт остался прежним, и в парковых зонах по-прежнему отдыхали не только берлинцы, но и гости, прибывающие в столицу Германии со всего мира.
– Приехали, – сообщила Эмма, мягко останавливая машину. – Только учтите, что мы знакомы с вами уже десять лет и вы мой старый знакомый по Казахстану. В конце концов, это ведь правда.
– Они могут обратить внимание на нашу разницу в возрасте, – напомнил Дронго. – Вам тридцать, и по возрасту я гожусь вам скорее в отцы, чем в друзья.
– А может, мне нравятся солидные холостяки намного старше меня, – предположила Эмма. – И вообще, перестаньте беспокоиться. Вы очень неплохо выглядите для своих лет. Подтянутый, не распускаете животик, следите за формой, почти не поседели.
– Зато полысел.
– Ничего. Это даже украшает мужчин. В общем, я представлю вас как своего друга. Только давайте без этой непонятной клички Дронго. Боюсь, что там просто не поймут, почему вас называют так же, как и птиц.
– Ничего, – ответил он, – можно просто Дронго. Меня обычно так называют.
– Хорошо, – согласилась Эмма, – пусть будет Дронго. Только скажите, что мы знакомы уже давно. Пойдемте. И не забудьте взять свой роскошный букет. Представляю, какое впечатление произведет он на Марту.
Дронго наклонился, чтобы достать букет. И услышал за спиной нетерпеливый голос:
– А раньше вы приехать не могли?
Глава 4
Они обернулись. Рядом стояла молодая женщина лет тридцати пяти. Короткая стрижка, выкрашенные в черный цвет волосы, недовольное лицо, длинный уточкой нос, маленькие глаза.
– Где ты была? – спросила по-немецки женщина. – Мы ждали тебя к шести часам, но Анна сказала, что ты поехала за своим другом в Берлин.
– Познакомьтесь, – представила своего спутника Эмма, – это господин Дронго, а это Мадлен Ширмер, сестра Германа.
Мадлен со строгим видом кивнула, не протягивая руки. Дронго церемонно поклонился. Мадлен осмотрела его с головы до ног, увидела роскошный букет цветов и ничего больше не сказала.
– Почему ты на улице? – спросила Эмма, переходя на русский.
– Жду Берндта, – недовольно ответила Мадлен, – он тоже опаздывает. Но в отличие от тебя у него были важные дела в банке, и он не мог раньше приехать. – Она упрямо говорила по-немецки.
– Я ездила в Берлин, – напомнила Эмма. Было понятно, что родственницы не очень любят друг друга.
– Идемте, господин Дронго, – предложила Эмма, направляясь к дому. Дронго пошел следом. – Какая дрянь! – сказала с чувством Эмма. – Она сама ждет своего банкира и из-за этого злится на нас. Вы видели, какие у нее злые глаза?
– Уже восьмой час, а муж не успевает на торжество к ее матери, – напомнил Дронго, – поэтому она и нервничает. Зять обязан быть более внимательным к своей теще.
– А он всегда такой. Холодный и расчетливый. Как все эти немцы, – с вызовом сказала Эмма. В ней явно бушевала кровь ее мамы.
Они подошли к массивному