Бладшот. Гэвин Смит
которого держал за глотку, и, не давая атакующим опомниться, вонзил в обоих пару подвернувшихся под руку дротиков. Удар, другой – и первый стрелок упал. Второго Гаррисон отбросил на пол, сокрушив его головой унитаз.
Обоих хотелось убить – требовалось убить по всем правилам тактики: оставлять их живыми за спиной ни к чему. Глядя на них сверху вниз, Гаррисон видел множество способов это сделать, однако пробившаяся сквозь целеустремленную, сдержанную ярость наружу мысль: «Джина!» – заставила сорваться с места.
Выбежав в коридор, ведущий к стойке портье, Рэй Гаррисон номер два врезался в рослого бородача и сшиб его с ног. Быстрый осмотр упавшего позволил отнести его к не представляющим угрозы, и Гаррисон, истратив еще пару бесценных секунд, огляделся по сторонам, но Джины не обнаружил. Что еще хуже, мысль о жене как о тактическом приоритете ничуть не ослабила ни отчаяния, ни желания поскорее ее отыскать.
Вдруг шаг его замедлился. Ноги повели себя как-то странно. Океан за стеклянной дверью отеля словно бы затянула мутная пелена. Ноги подались, подогнулись, точно резиновые, но Гаррисон знал: он должен бежать, должен найти Джину. Одна беда: ноги окончательно перестали повиноваться, а, упав на колени, далеко не убежишь…
– Эй, приятель, что с тобой?
Акцент. Британец… нет, австралиец.
Опрокинувшись на спину, Гаррисон уставился в потолок, не в силах даже поднять руки. Охваченный страхом пополам с бессильной яростью, он просто не мог заставить собственное тело сделать, что от него требуется, хотя телу все это вполне по силам! Тем временем кто-то склонился над ним. Ага, это тот самый, рослый, которого Гаррисон сбил с ног в коридоре, в безвкусной пестрой рубашке и шляпе – определенно, турист. Склонился, вертит что-то в руке… Мысли работали куда медленнее, чем обычно, и автоматический шприц Гаррисон узнал в этой штуке не сразу. Ну, а когда узнал и сообразил, для чего он, его с головой накрыла волна леденящего ужаса, а после весь окружающий мир разом исчез.
Глава четвертая
Музыка. Что-то из старого. Из семидесятых, а может, из восьмидесятых. Не совсем в его вкусе, однако песня знакомая…
Он покопался в памяти, пытаясь припомнить мелодию.
«Psycho Killer»[4], вот что это такое! А поют «Talking Heads».
Узнав песню прежде, чем солист запел, он, как это ни абсурдно, остался очень доволен собой.
– Qu’est-ce que c’est…
А ведь дела-то плохи, очень плохи: рук не поднять.
– Fa-fa-fa…
И лицо прикрыто какой-то материей – видимо, капюшоном.
– Fa-fa-fa…
И в воздухе веет кровью да мясом, а еще вокруг жуткий холод.
– Fa-fa-fa better…
Схватка в ванной… Турист-австралиец… Его же вырубили, вколов какую-то дрянь!
«Джина!»
Чья-то рука сорвала с головы капюшон. В глаза ударил слепящий свет.
– А вот и он. Подъем, подъем!
«Австралиец!»
Голос Гаррисон узнал. Узнал и был твердо уверен: от убийства этого типа
«Маньяк-убийца» (