Над вечным. Валерий Макаров

      О если б я сошёл с ума!

      Меня б не мучила зима,

      Не крючил бы мороз.

      И я, скитаясь босяком,

      По льду ходил бы босиком,

      Не чувствуя заноз.

      Я видел бы вокруг себя

      Не то, о чём душа, скорбя,

      Не хочет говорить, —

      Но небывалые миры,

      Как разноцветные шары,

      Способные парить.

      И я спасал бы от воров

      Шедевры улиц и дворов —

      Всеобщих галерей,

      Куда манит в вечерний час

      И завораживает нас

      Голгофа фонарей.

      А летом убегал бы я

      Подальше от житья-бытья

      Сограждан дорогих.

      Пересекая пустыри,

      Заглядывал в монастыри

      Развалин вековых.

      И как ребёнок, тих и слаб,

      Я слушал бы крикливых жаб

      Среди болотных ям.

      Я б услаждал свой дикий слух

      И повторял их трели вслух

      На зависть соловьям.

      А если вдруг придут за мной,

      Чтоб запереть глухой стеной,

      Я сам скажу тогда,

      Что в этом тоже есть резон,

      Заходит же за горизонт

      Полярная Звезда!

      И ночью, в тишине, во сне

      Повадится медведь ко мне, —

      Кому ж ещё взбредёт

      Стучать, затворами бренчать,

      Да стену ветхую качать,

      Пока не упадёт.

      Счастливцы праздные во всём великолепии

      Проходят перед нами чередой.

      Осанка гордая, на лицах благолепие,

      Почти что с крыльями и что всего нелепее —

      Им легче дышится за облачной грядой.

      Они блистают со страниц прославленных

      Улыбками и белизной рубах.

      Как будто к стенке не было поставленных,

      Как будто не было средь них отравленных,

      Удавленных на уличных столбах.

      Подхваченные чёрными крылатками,

      Они свершают сказочный полёт,

      Не важно, что сквозь башмаки с заплатками

      Они порой отсвечивают пятками:

      На этих пятках золотой налёт.

      На старых улицах они ночами сходятся.

      Хотя им не противен свет дневной, —

      Но только по ночам их время сходится,

      Но только по ночам их счёты сводятся

      За стойкою с трактирщицей одной.

      Хозяйка та открыла им, как избранным,

      Ничем не ограниченный кредит.

      Так высока цена речам их выспренним!

      Тогда как здесь дороже меткий выстрел нам

      И то, чтоб каждый в бронзу был отлит.

      И нам плевать, что души их алмазные,

      Когда свистят свинцовые пращи, —

      Проходят сквозь кошмары непролазные,

      И корчатся счастливцы эти праздные,

      И кровью набухают их плащи.

      Какое