Доктор Данилов в тюремной больнице. Андрей Шляхов
фильмы не только продавались, но и выдавались напрокат за небольшую плату. В этом плане провинция выгодно отличалась от Москвы, где видеопрокаты давно уже не попадались Данилову. Или, может, он просто ходил не теми дорогами.
– Сан Саныч, из мебельного цеха звонят! – голос у старшей сестры Галанкиной и без того был зычным и звучным, а сейчас она повысила его, и, несмотря на закрытую дверь кабинета и некоторое расстояние, Данилов превосходно слышал каждое слово. – Какой-то …удак из пятого отряда прибил себя к стулу! Я сказала, чтобы его тащили сюда прямо так…
Заинтересовавшись новостью, Данилов вышел в коридор.
– Вот баловник! Лучше бы гвоздь выдернуть, и нести его сюда без стула, – отозвался из процедурного кабинета Сыров. – А если бы он себя к столу прибил? Я – хирург, а не слесарь, и гвозди дергать не обязан. Что он хоть прибил? Опять мошонку?
– Да, – кивнула старшая сестра.
– Зачем? – спросил Данилов. – На спор, что ли?
– Чтобы отдохнуть у нас немного, – ответила Галанкина.
– Не говорите, Лидия Ивановна, – Сыров вышел в коридор, вытирая руки полой халата. – Санникова помните?
– Полотенце же есть, Сан Саныч, – укорила старшая сестра.
– Оно грязное, – отмахнулся Сыров.
Увидев Данилова, он остановился и стал рассказывать:
– Был у нас такой извращенец в третьем отряде, обожал глотать железо. И не для того, чтобы на койке поваляться или срочно из барака слинять, а из чистой любви к искусству. То на промке гвоздей нажрется, то в столовой ложку проглотит… Двинул кони в областной больнице во время операции. Хоть и грех радоваться, но я вздохнул с облегчением, он мне вот как надоел!
Сыров провел ребром ладони по горлу.
– Психиатру не показывали? – спросил Данилов.
– Два раза. Ничего не находили, психика без отклонений…
«Баловника», бледного и всего какого-то обмякшего, действительно притащили в медчасть на стуле. Впрочем, так даже удобно – двое подхватили за ножки, один – за спинку. Транспортировку осуществляли трое заключенных, сопровождаемые капитаном и прапорщиком. У прапорщика на поясе висела дубинка. Капитан без остановки матерился и грозил пострадавшему штрафным изолятором.
Изолятор пришлось отложить, потому что после извлечения гвоздя и обработки раны хирург, с разрешения майора Баклановой, госпитализировал «баловника». Данилов от нечего делать наблюдал за оказанием помощи. На «Скорой» ничего подобного ему не попадалось.
– До завтра, – сказала капитану Бакланова, когда раненого увели наверх. – Если не распухнет, выпишем.
– Да он же туда специально инфекцию занесет, чтобы подольше у вас пробыть, – ответил капитан. – Может, вы ему руки к кровати пристегнете?
– Сан Саныч, будь добр, поднимись и скажи ему, что если начнется воспаление, то ты ему все на хрен отрежешь! – распорядилась Бакланова, решив, что угроза кастрации сработает надежнее наручников.
– А