Цветок эмигранта. Роза ветров. Антология. Коллектив авторов
Баху духовная всходит стезя!
И не покинет его никогда,
ибо как в небе нам светит звезда —
каждую ночь до скончания дней —
так чем шаги нам по жизни больней,
тем безотказней опора его —
Баха и только его одного!
Так что Хозяин важнее, чем Гость.
Колос существенней, чем его ость.
Добрый Хозяин всегда в первую очередь заботится о том, чтобы в его окружении люди чувствовали себя хорошо и комфортно, разумеется, какой-нибудь экстравагантный номер, способный развлечь публику, никогда не помешает, но он должен быть выполнен в меру, чтобы никто из присутствующих не ощутил дискомфорта – ведь любая сверхмерная и в особенности острая оригинальность может нарушить хрупкое душевное равновесие, такова уж человеческая природа! – и потому гармоническая уравновешенность, причем буквально в каждой музыкальной строке, отличает И.-С. Баха, – и хотя в баховской полифонии постоянно звучат потрясающе страстные аккорды, это именно страсть от третьего, а не от первого, как у Моцарта, лица, это как бы страсть глубоко личного и идущего из глубин сердца, но все-таки – Сознания или Самосознания с большой буквы, а никак не конкретной индивидуальности, и потому у Баха мы фиксируем сплошное восхождение ввысь, и даже там, где нужно немного спуститься, чтобы начатть новое восхождение, он делает все, кажется, возможное и невозможное, чтобы не пойти ни на миллиметр вниз, не спуститься, не уступить, в худшем случае «прокручивает на месте», и тут же продолжает свое неустанное восхождение «горе», – оттого и эмоции, получаемые от Баха, не размягчают и не расслабляют душу, а усиливают и концентрируют ее: трудно придумать более укрепляющую и благотворную душевную терапию, чем баховская музыка, тогда как в Моцарте много депрессивного, и пусть это самая великая, прекрасная и просветленная депрессия, какая только может быть, но это все-таки депрессия, – мне вообще непонятно, как музыка Моцарта может лечить.
Что же касается идеального Гостя, то он может позволить себе любую оригинальность, и чем она экстравагантней, тем это даже лучше: роль космического Гостя вообще предусматривает задачу потрясения зрителя – читай человека как такового! – как одну из своих главных задач, разумеется, идеальный Гость – это ни в коем случае не заезжий гастролер, пробавляющийся платками и кроликами из цилиндра, но человек, до последней поры существа своего сознающий загадочность собственного появления на свет, он сам потрясен до глубины души, что пришел неизвестно откуда и уйдет в неизвестно куда – на то он и Гость с большой буквы! – и то обстоятельство, что он своему экзистенциальному потрясению сумел придать филигранную форму искусства, делает его великим артистом, нисколько не упраздняя честь первооткрывателя многих и важных законов Жизни, – например, феномена работы в нашем сознании духа времени: так, воспоминания возвращают нас в прошлое, однако, оказавшись мысленно в прошлом, у нас включаются фантазия, ум и воля, и вот они уже, соединившись с воспоминаниями, направляют наше сознание по иным и возможным в свое время стезям, быть может воплощая просто великое и непостижимое измерение онтологически возможного – так происходит своеобразная накладка будущего на прошедшее, и размышление о том, что было бы, если бы… – оно