Смерть на курорте. Расследование кровавых преступлений в одном мистическом городе, которого нет на карте. Тарас Бурмистров
быстро глянул на него, но не прочитал в его взгляде никакого подвоха, интонация фразы тоже была естественной. Похоже, и Карамышев о последних событиях еще ничего не знал.
– Если хочешь, можешь остановиться тут же во дворце, – сказал Эрнест. – Тут неплохие апартаменты. Зачем тебе ютиться в номерах? В этом здании куда приятнее. Если ты согласишься с утра выйти на работу, здесь же и останешься… или что-нибудь еще тебе подыщем. Когда мы вышвырнули эту клику, после нее дворцов осталось много.
– Я… Спасибо, я подумаю над этим.
– Если надумаешь, скажешь Кириллову, он тебя проводит. Вещи сможешь забрать позже, ничего с ними не случится.
Лунин попрощался, и направился к выходу из кабинета. Когда он уже потянул за кольцо на двери, с этой стороны почему-то серебряное, Эрнест окликнул его еще раз.
– Да, и еще… – сказал он. – Есть одна вещь, о которой я хотел бы тебя попросить.
– Да, слушаю, – сказал Лунин, повернувшись к нему.
– Если ты помнишь, наша жизнь в этом городе одно время была довольно бурной… Примерно десять лет назад.
– Я помню смутно. Не во всех деталях.
– Да… много чего случалось. Хорошее было время.
– И что бы ты хотел?
– Мне может понадобиться оттуда кое-какая информация. Я далеко не все знаю, и как раз в данный момент дело подошло к тому, что это снова может оказаться актуальным.
– Сейчас, через десять лет? – недоверчиво переспросил Лунин. Сердце его сильно билось.
– Именно сейчас. Ты даже не представляешь себе, какую важность это имеет.
Лунин задумался. Как ни хотелось ему уйти из кабинета, сделать это пока было нельзя. Карамышев ждал, не торопя его.
Кажется, именно это и был момент истины. Теперь он понял. Похоже, все его тяжелые галлюцинации шли именно оттуда, из этого периода – почему-то он никак не мог об этом вспомнить. Что-то было тогда такое, отчего застряли и одеревенели его память и воображение. Но он ничего не помнил – и не мог ничего об этом сказать.
– Что именно тебя интересует? – спросил он, чтобы немного выиграть время.
– Все, – просто ответил Эрнест. – Все, что было тогда, во всех подробностях. Всех, какие ты можешь вспомнить. Каждая мелочь имеет для меня большую ценность. Более того, от этого зависит вся наша государственность. Все может оборваться в один момент, и мне хотелось бы укрепить по зиции.
– Но я действительно очень мало что помню…
– Постарайся вспомнить. Времени у тебя будет предостаточно. На оба занятия сразу. Давай, действуй. Выйти на меня ты сможешь в любой момент, как только появится информация по одному или другому делу. У меня все.
Лунин вышел из кабинета, стараясь справиться с шумом в голове. Зал являл собой картину уже полной сумятицы, выпито было явно больше, чем следовало. В середине зала в большом золоченом кресле сидел президент, с царственным видом, в генеральской форме, оставшейся от последней войны. Вокруг него собралась толпа гостей, по большей части молодежи, внимавшей ему с почтительным видом. Моники нигде не видно было, наверное,