Сердце, тебе не хочется покоя!. Василий Лебедев-Кумач
тихонько позвала,
И я пошел на зов.
Она мне душу заплела
Венком из звучных слов.
Она поет в груди моей,
Свежа, как вешний день,
И свет и ночь таятся в ней,
И яркий луч и тень…
Тоска ушла, в душе светло,
О сколько мощи, сил!
Сиянье в душу мне сошло.
Я будто воспарил…
Мне хорошо, я возле звезд,
Я верю в чудеса…
Поэзия – волшебный мост
С земли на небеса!
Пушкину
Милый Пушкин в бакенбардах!
Я так рад, тебя встречая,
На портретах, на бульваре
И среди твоих стихов.
Ты мне стал таким знакомым,
Что мне хочется порою,
Поклонясь, благоговейно
Твою руку потрясти.
И стихи твои читая
В желтом свете министерки,
Я беседую с тобою
Под шуршание страниц.
Ну их, новых и нахальных!
С их брюзжанием бонтонным,
Их, всю бурю яркой жизни
Претворивших в грезофарс!
Ты – простой, понятно-милый.
За минуты наслажденья
Шлю тебе с земли унылой
Благодарность на Парнас.
В утешение
Пусть ты сегодня ничего не сделал
И все же сделал многое в себе.
Ты каждый миг чертил нетленным мелом
Все то, что ты приписывал судьбе…
Добро и зло растут из полумыслей,
Великие дела – из малых слов.
Никто значенья мысли не исчислит —
Она лежит основой всех основ.
Пускай твоим стремленьям не просторно,
Пускай ты сделать ничего не смог.
Твои мечты – посеянные зерна,
Твоя печаль – грядущего залог.
Сочельник
Так славно в низенькой церковке
Дышать надышанным теплом,
Неловко ежиться в обновке,
Забыть о грешном и пустом.
Смотреть, как блики желтых свечек,
Что купы огненных цветов,
Из мрака выхватили венчик
И темно-строгий лик Христов.
Глядеть, как набожно толпятся
У зацелованных икон,
Внимать, молчать и растворяться,
Как будто видишь сладкий сон.
Через плечо соседу свечи
Вперед к иконе посылать,
Готовить дух к незримой встрече,
Со всеми слиться и мечтать.
Потом идти со всеми вместе,
Крестясь и шаркая, в толпу
И ощущать душистый крестик
От мягкой кисточки на лбу…
«Средь войны, убийств, насилий…»
Средь войны, убийств, насилий,
Средь нужды и серых дел
Отрок пламенный Василий
Бодро тянет свой удел.
Южный говор
Вы, северяне,