Ошибка резидента. Олег Шмелев
обмыть назначение, – потирая руки и усаживаясь, сказал Куртис.
На столе стояли хрустальный пол-литровый графинчик, полный водки, и распечатанная бутылка коньяку.
В вазе был салат, на маленьких тарелках лежали колбаса, сыр, заливной судак, чернела баночка зернистой икры, овальный соусник доверху был полон кругленькими тугими маринованными помидорами – в общем, было чем закусить.
– Сразу видно, бабушка уважает работящих людей, – заметил Павел.
Через полчаса Павел почувствовал, что его клонит в сон. Он подумал, что все-таки тяжелая физическая работа для непривычного человека – это тебе не утренняя физзарядка, и сказал об этом вслух, прибавив:
– Я, кажется, расклеился. Надо спать.
– Ну, тогда будь здоров! Я с полчасика еще посижу и поеду к себе. Завтра увидимся.
У Павла, казалось, уже не ворочался язык. Он только покачал головой и побрел из кухни, так неуверенно ступая, словно ноги у него сделались вдруг ватными.
Посидев минут пятнадцать, Куртис поднялся, заглянул в комнату Павла. Тот спал вниз лицом, свесив к полу безжизненную правую руку. Пиджак висел, как всегда, на спинке стула, брюки валялись скомканные рядом со стулом. Куртис хотел тут же войти и взять вещи Павла, но счел, что лучше это сделать хозяйке. Старуха в своих мягких суконных тапочках неслышно вошла к Павлу, взяла пиджак и брюки и вышла.
Ян Евгеньевич, нетерпеливо ждавший на кухне, положил брюки на сундук и начал обыскивать карманы пиджака. Он вынул уже знакомый ему сверток с побрякушками, от которых отказался Боцман, пачку сигарет «Шипка», записную книжку в зеленом ледериновом переплете, некий предмет, представлявший собой увесистый, в полкилограмма, стальной шарик, обернутый в толстую лоснящуюся кожу, прикрепленный к гибкой ручке из китового уса. Ян Евгеньевич разложил все это на сундуке и начал просматривать записную книжку. Хозяйку же почему-то заинтересовал тяжелый предмет. Она взяла, взвесила его на руке и спросила в недоумении:
– А это что?
– Кистень, – сердито ответил Ян Евгеньевич, листая странички записной книжки.
Хозяйка, помолчав, снова задала вопрос:
– Для чего это?
– Чтобы бить людей по голове, – уже совсем раздраженно объяснил Ян Евгеньевич. – Не задавай глупых вопросов, Эмма, мешаешь.
Хозяйка испуганно положила кистень на сундук и отошла в сторону.
Ян Евгеньевич долго и внимательно изучал записную книжку Павла. Здесь было несколько адресов, телефонов, причем постороннему человеку оставалось непонятным, каким городам принадлежат эти адреса и телефоны. Было также множество невразумительных заметок.
Там, где кончался алфавит и начинались чистые листы, Ян Евгеньевич обнаружил маленькую, сделанную для документа фотокарточку пожилой женщины. Невеселый взгляд, чуть наморщенный лоб, прическа гладкая с пробором посредине. Он быстро переснял маленьким своим фотоаппаратом карточку женщины, а затем все записи и заметки записной книжки Павла.
Глава 8
Мария