Малая Пречистая. Василий Аксёнов
кровати, Егора Антоновича – на другой; шофёра, от назойливых комаров натянувшего на голову чей-то драный свитер, – у стола, прямо на полу, среди рыбных костей и окурков; а Прокопия и Аграфену – около порога, вдвоём на одном узком матрасе. Она ворочается – вот-вот проснётся. Он в крепком сне мотает головой, глотая дым от стоящего с ним рядом дымаря.
Морок был – его прогнало. День разгулялся. Солнце уже далеко оторвалось от сопок. Аграфена, подтянув гирю с замочком, ткнув пальцем крышечку-маятник и справившись у Ивана Сергеевича о времени, подвела стрелки ходиков. И ходики радостно приступили к исполнению своего долга.
Опохмелившись на третьем стаканчике, директор поднялся с табуретки и сказал:
– Сидеть-дело хорошее, конечно, но надо и ехать, честь, как говорится, знать. Да, Егор Антоныч? Как ты?
– Пора, пора, – отозвался тот. – К Вилкину, ребята, заглянуть хотелось бы. Кто знает, как там у него? Может, сахар кончился, может, ещё что? В зиму-то он, знаю, слабых оставлял. Прокопий, ты не в курсе, мы в Мокрую проедем?
– А чё нет-то – запросто. Сушь така стоит. Хошь на боку катись везде, и в Мокрой…
– Ну и ладненько.
На улицу все вышли. Там разговор:
– Аграфена, положи-ка Ивану Сергеичу медку в сотах… Из старых рам. Антоныч, ты уж извиняй, тебе не предлагаю – у тебя своих – не тридцать ли ульишек? А вы, Иван Сергеич, хошь детишек обрадуете, им же ведь тока дай, на сладось-то охочи.
– Да куда я с ним?..
– А вам чё, на себе не ташшить! В машину где его приткнул, ведро-то, и стой оно там.
– Ну, уж разве ребятишкам, – сдаваться стал Иван Сергеевич.
– А то кому, – помог ему Прокопий.
– Ну, спасибо, коли так. Ведёрочко-то я вам с кем потом отправлю, сам ли, может, как-нибудь заброшу, – сказал Иван Сергеевич и глянул на подошедшую с ведром сотового мёда Аграфену.
– Да шут с ём, с ведёрочком, не велика утрата, ес-лив и не завезёте, – объявил Прокопий.
– А здорово вчера мы.
– Да, нормально. Ха-ха-ха.
Ведро с мёдом поставили в машину. Попрощались гости и уехали.
– Любовницам ведь раздаст, кривой чёрт. Есть ему до ребятишек дело.
– А тебе кака разница, кто съест-то… тьфу ты!
– Не тьфукай. Целое ведро!
– А раз отдали, дак уж чё.
– Пузан.
– Точь как ты.
– Я – баба, я вон сколь детей нарожала, мне положено.
– Ты – баба, а он – директор… тоже положено.
– Директор! Ты думать, прошлым августом-то он пошто здесь всё палкал?
– Ничё не думаю. И думать не хочу.
– A-а. Огурчиков с грыжей в больнице, а твой директор с Огурчихой на пасеке…
– Не ври ты.
– Вот и не ври. С чего мне врать, какая прибыль? Он, говорят, уж и лечился.
– От чего? От Огурчихи?
– Отчего…
– Ну, от чего?
– От чего, чего… да от бабона.
– Дура.
– Дура не дура, а точно.
– Точно,