Крестный путь Петра Столыпина. Д. В. Табачник
всё благополучно кончил.
Вместо одного места пришлось поехать в два, т. к. накануне моего приезда крестьяне по соседству разобрали самовольно весь хлеб из хлебозапасного магазина. Везде удалось выяснить зачинщиков и восстановить порядок: я просто потерял голос от внушений сходам. Мои молодцы казачки сразу внушают известный трепет. Слава Богу, удалось обойтись арестами, без порки».
Но количество «таких случаев» только увеличивалось, несмотря на все предпринимаемые «молодцами казачками» меры.
Встреча с императором безусловно сыграла немалую роль в дальнейшем возвышении Столыпина. Царь обратил внимание на саратовского губернатора, сильно отличавшегося от большинства высших чиновников империи. И уже в декабре 1904 года Пётр Аркадьевич получает свой первый генеральский чин – становится действительным статским советником. Показательно, что когда в июле 1905 года Николай II проезжал Поволжье, он захотел вновь встретиться со Столыпиным, и тот описывает новую встречу (прошедшую в царском поезде) почти восторженно: «Он меня принял одного в своём кабинете, и я никогда не видел его таким разговорчивым. Он меня обворожил своею ласкою. Расспрашивал про крестьян, про земельный вопрос, про трудность управления. Обращался ко мне, например, так: «Ответьте мне, Столыпин, совершенно откровенно». Поездкою своею он очень доволен и сказал: «Когда видишь народ и эту мощь, то чувствуешь силу России». Но всего в письме и не напишешь. В заключение Государь мне сказал: «Вы помните, когда я Вас отправлял в Саратовскую губернию, то сказал Вам, что даю Вам эту губернию «поправить», а теперь говорю – продолжайте действовать так же твёрдо, разумно и спокойно, как до сего времени». Затем совершенно серьёзно он обещал мне приехать в Саратовскую губернию и в Балашовский уезд (!!). Он отлично помнил, что старшина сказал ему – «Не тужи, Царь-батюшка».
Вообще эта аудиенция мне будет настолько же памятна, насколько была неожиданна. На всех станциях, где были встречные эшелоны, идущие на войну, Государь даже поздно вечером выходил и говорил с солдатами».
Однако несмотря на царский оптимизм, положение всё более усугублялось и особенно ухудшилось после убийства фон Плеве в апреле 1904 года, в лице которого революция имела наиболее сильного противника. Осознавая необходимость проведения реформ, министр внутренних дел никогда бы не позволил разговаривать с властью с позиции силы и диктовать ей ультиматумы. Для фон Плеве не было сомнения в том, что реформы не могут проводиться при отсутствии твёрдой власти – пришедший ему на смену князь Святополк-Мирский считал, что власть сначала должна пойти навстречу либеральной оппозиции (возможно, учитывая догматическую ограниченность и нетерпимость последней, правильнее было бы назвать её псевдолиберальной). Произнося правильные слова (с которыми, конечно, трудно поспорить) о том, что он положит в основу своей деятельности «искренно благожелательное и искренно доверчивое отношение к общественным и сословным учреждениям и к населению