Город теней. Алексей Атеев
сатиновые шаровары, толстовку подпоясал ремешком, на голове соломенная шляпа. Дачник, одним словом. Взял полевую офицерскую планшетку и двинул в лес.
– Это он куда? – спрашивает у меня Глафира. – И зачем вы вообще к нам приехали?
– Точно и сам не знаю, – отвечаю. – Хозяин говорит: по какой-то научной надобности. Изыскания проводить.
– Тут у нас кругом болота. Как бы твой изыскатель не потоп.
– Не потопнет, – говорю. – Человек он обстоятельный и осторожный.
По лесу Венедикт Никитич бродил до обеда, я уже беспокоиться начал. Пришел грязный и злой, однако, когда поел, вроде успокоился. Отдохнул малость и спрашивает хозяйку: «Где тут у вас кладбище находится?» А та: «И чего же вам там нужно?» – «Это уж мое дело».
Хозяйка вроде как напряглась, однако довольно толково рассказала, как туда добраться. Венедикт Никитич опять собрался и ушел. Вернулся он под вечер. По лицу видать, довольный. На другое утро опять в лес пошел. Меня с собой не зовет, я и рад. В лес идти – никакого желания. С машиной возился, потом с хозяйкой болтал о том о сем. Рассказывал, как воевал, расспрашивал: чем здесь люди живут, как пропитаются. Оказалось, народ в деревеньке в основном пожилой. Живут своим хозяйством, ни в колхоз, ни в совхоз не записаны, да и нет поблизости данных организаций. Словом, Венедикт Никитич оказался прав. Действительно, «…молятся колесу». До ближайшей «чирквы» (церкви то есть), сказала Глафира, полста верст, а до города все сто. Мимо хаты, где мы остановились, несколько раз проходил давешний старец, который от нас в первый день припустил. Я спросил: кто он такой? Оказалось, нечто вроде местного старосты.
Венедикт на этот раз явился под вечер, опять в очень хорошем настроении. Он с аппетитом поужинал, шутил со мной, хозяйкой и ребятишками, рассказывал о своем детстве, которое, по его словам, провел в городе Кинешме, на Волге. На следующий день в лес он с утра не пошел. Бродил по деревне, пытался завести знакомство с местными жителями, но, похоже, неудачно. После обеда сказал мне, что, скорее всего, сегодня ночью мы уедем. Собирайся, говорит, потихоньку, но хозяйке пока ничего не говори. Часов в девять вечера Венедикт вновь отправился на прогулку в лес. На этот раз, кроме планшетки, взял с собой электрический фонарик и монтировку, с помощью которой я разбортовываю колеса. Монтировку он завернул в старую газету, а потом засунул в объемистый пустой рюкзак.
Я, стараясь не привлекать внимания, сложил вещи, подтянул кое-какие узлы в автомобиле и, не дождавшись Венедикта Никитича, лег спать.
Когда утром проснулся, его в доме не было. Я спросил Глафиру, куда он делся. Она ответила, что так с вечера и не приходил. Я встревожился. Нужно, говорю, идти искать. Она пожала плечами, но идти на поиски желания не выказала. Тогда я, предварительно спросив, в каком направлении он гулял, отправился на поиски. Примерно через час ходьбы я наткнулся на старинное кладбище. К нему вела еле заметная тропинка. Кладбище больше похоже на городское, чем на деревенское. Солидные мраморные памятники, несколько склепов. Если судить по надписям на