Откровение. Павел Поляков
голосом: «Бежим». Так мы промчались около километра вверх по извилистой дороге и очутились перед огромным длинным рвом.
– Что здесь происходит…? – начал я, но тут же остановился, увидев открывшуюся передо мной картину.
Во рву в боевой порядок выстраивалась военная техника. Восемь тяжелых танков советского производства стояли в авангарде колонны. Вслед за ними к бою изготавливались одиннадцать бронетранспортеров с задраенными верхними люками и выставленными вперед пушками. Слева и справа к колонне пытались протиснуться мощные тягачи, волочащие за собой артиллеристские орудия. В самом конце колонны стояли КАМАЗы, как закрытые, так и с открытыми бортами, предназначенные для перевозки людей. Под ними в спешном порядке в армейский камуфляж переодевались люди, вне зависимости от пола и возраста. Это были те же самые люди, которые часом ранее осудили к смерти преступника. Одежду им раздавал все тот же, руководивший казнью человек, но одетый уже в яркую генеральскую форму, с лампасами вдоль внешнего шва брюк и огромным количеством орденов на груди.
Генерал нервно поглядывал на часы, когда мы подошли к нему. Он бросил нам кипу одежды и отвернулся. Ничего не понимая, я повернулся к девушке, но та уже стояла почти раздетая, немного нервничая из-за не расстегивающейся на юбке молнии. Наконец юбка слетела, и она оказалась в костюме Евы. Нимало этим не смущаясь, она стала натягивать на себя камуфляж, и закончив это переодевание, посмотрела на меня.
– Ты еще не одет? – Закричала она. Ведь сейчас же начнется война.
Подчиняясь ее голосу, я торопливо разделся и стал натягивать на себя пахнущие брезентом брюки. Едва успев накинуть на себя пятнистую куртку, я услышал шум заводимых моторов: колонна начинала свой марш. Я и девушка залезли на борт последнего грузовика, и держась за поручни стали смотреть как боевая техника зеленой змеёй вытягивалась на спуск к песчаной прибрежной равнине…
Через минуту послышалась команда: «Воздух», – и мы попрыгали из машины вниз, стараясь втиснуться между камнями, наваленными по краям обочины. Раздалась череда мощных взрывов, а со стороны головы колонны послышались громкие крики. Грохот на секунду стих, но вскоре начался артиллерийский обстрел, и падающие откуда-то сверху снаряды стали разрываться посреди нас. Когда колонна вся покрылась черным дымом, обстрел прекратился. Разжав сжимавшие мои уши руки, я повернул голову и посмотрел на неподвижно лежавшую рядом со мной девушку: она была бледна, но когда я дотронулся до нее, она очнулась и вскрикнула. Подняв голову, и посмотрев куда – то вниз, она снова взяла меня за руку, и потянула вверх к каменному гребню, нависавшему над дорогой. В том же направлении, как я успел заметить, двигались и остальные уцелевшие солдаты. По пути нам попадались тяжело раненные, с разорванными животами и оторванными кусками кровоточащих тел. Многие были ранены легко, но уже не могли передвигаться из-за потери крови. Те из них, которые еще были способны передвигаться, шли вместе