Король Камней. Генри Лайон Олди
от границы озарился зеленоватым, мертвенным светом. Свечение пульсировало, как в лихорадке. У Циклопа заныли зубы. Снег вспучился белесым нарывом; треснуло, сочась гноем, нутро земли. Из адского провала поднялась фигура, закутанная в серую мантию – ни дать ни взять, оплывшая свеча.
– Митра-заступник! – ахнули за спиной Циклопа.
Похоже, Натан сбежал от Вульма, и сейчас жалел об этом.
– Это не он, – бросил, не оборачиваясь, Циклоп. – Это Талел, жрец Сета. Заходил к нам, помню…
– О, Талел! – прошелестел над лагерем голос Вазака.
В разломе горбом выгнулось тело исполинской твари, потекло кольчатыми сегментами. Талел похлопал чудище по лоснящейся спине, как верную лошадь, и тварь с отчетливым скрежетом ушла под землю. А жрец Сета зашагал к башне. В снег грузный некромант не проваливался, и следов за собой не оставлял.
– Земля тебе пухом, Талел! – приветствовал его Тобиас Иноходец. – Как подземные пути?
– Извилисты, но быстры. И тебе легкой иноходи, Тобиас.
– Да будет ловок твой язык!
– Да не отсохнет твоя нога!
Какая из ног имелась в виду, жрец не уточнил. Талел вошел в очищенный от снега круг, и рядом тут же оказался Вазак; что-то горячо зашептал учителю на ухо. Талел слушал, благосклонно кивая. Затем, жестом остановив Вазака, отправился приветствовать чародеев.
– Ну что? – громко спросил кто-то. – Достаточно ли нас собралось?
– Достаточно, – согласились вразнобой.
– Ставим барьер?
Хаотическое бурление замерло. Восемь магов двинулись к границе, безошибочно разделив пространство на равные сектора. Циклоп ощутил легкий укол любопытства: что сейчас произойдет? И как станет перемещаться Н'Ганга? Черная голова колдуна начала пухнуть, превращаясь в темное облако. До слуха Циклопа донеслось нарастающее гудение. Пчелы! Черные пчелы джунглей Ла-Ангри, что любят гнездиться в черепах убитых ими тварей. Циклоп напрягся, готовый в любой миг юркнуть внутрь башни и захлопнуть дверь.
– Бежим! – выдохнул Натан.
Опасения оказались напрасны. Превратясь в гудящий рой, Н'Ганга двинулся к границе круга. Достигнув черты, за которой начинался слой ноздреватого снега, рой завис в воздухе. В нем проступили очертания знакомой головы, но колдун раздумал возвращать себе изначальный облик до конца. Голова была раза в два больше человеческой; внутри нее все время происходило какое-то движение.
– Кан'целлосангвум ашг'орх мадум! – взлетело к небесам.
– Кан'целлосангвум! – подхватили маги.
Их руки плели странные узоры. Из головы Н'Ганги вытянулись извивающиеся отростки, совершая те же движения. Губы магов шевелились, повторяя заклинание. Воздух дрожал и искрил, окружив лагерь зыбкой стеной.
– Мадум!
Капли темной крови, вспыхнув, упали на землю. Воздух, быстро уплотняясь, обрел рельеф и фактуру. Не прошло и минуты, как пристанище чародеев окружил колеблющийся занавес, состоящий