Сергей Параджанов. М. П. Загребельный
и любовь. Как-то он сказал: «Жалко, что ты из балета ушел. Был бы уже на пенсии…» В 1977 году в «письмах из зоны» Параджанов скажет о Шахбазяне: «Истинный армянин во всем – ив мудрости, и в характере, и в благородстве».
В парфюмерном отделе ЦУМа в 1950 году студент увидел продавщицу Нигяр Керимову, девушку-татарку необычайной красоты. По очереди он водил в ЦУМ всех своих друзей и показывал им свою пассию. Водил туда и Леву, мужа своей одноклассницы по балетным занятиям Фокиной, а ныне однокашницы по ВГИКу. Л. Кулиджанов подтвердил, что слух о красоте этой девушки был вполне оправдан. С Кулиджановыми Сергей сохранит дружбу, не забывая, что истина – дороже. Он посмотрит в 1971 году его экранизацию романа Ф. Достоевского и направит телеграмму: «Было наказанием смотреть твое “Преступление”».
Параджанов добился взаимности и женился. Светлана Щербатюк рассказывает о Керимовой: «Очень красивая женщина, этакая Наталья Гончарова: большущие глаза, правильные черты лица, прямой пробор, темные волосы». Молодые сняли комнату в Тайнинке. Шел 1951 год. Однажды Нигяр не пришла домой. На следующий день ее труп со множеством ножевых ран был обнаружен возле железнодорожного полотна. Параджанов появился в институте вскоре после похорон. Узнать его было невозможно – всегда оживленное лицо потемнело, глаза потухли, он был заторможенный, безразличный ко всему. Кулиджанова вспоминает, как стояла в вестибюле ВГИКа с приятельницей Лали, к ним подошли мужчина и женщина, моложавые, по виду супружеская пара. Женщина – красивая, статная, в белой вязаной шали, по-восточному переброшенной через плечо, мужчина – в хорошем кожаном пальто:
«Не знаете ли, как нам найти Сережу Параджанова?» Лали вызвалась найти его и скоро вернулась с ним.
Они тут же ушли. Через стеклянные двери девушки видели, как все трое удалялись в сторону северного входа ВДНХ.
«Это родители его жены», – сказала Лали.
После этого Сергей исчез. Говорили, что родители погибшей предупредили его об опасности: «Нигяр с детства была предназначена кому-то в жены, и там уже оказались задействованы деньги. Братья ее убили». Параджанов уехал в Тбилиси, где переживал боль и шок от утраты, потом переехал в Молдавию, где снял свой дипломный фильм о пастушке Андриеше.
После кончины Савченко творческим наставником художника становится Довженко. Параджанов поделится в 1960-х с киевскими писателями и коллегами по киностудии В. Земляком и А. Сизоненко:
«Каждый день в мастерской Довженко – праздник. Праздник свободных размышлений, представлений, импровизаций. И чем буйнее и неудержимее наши фантазии, тем вдохновеннее и жизнерадостней наш Мастер – оживляется, даже шутит, что редко тогда случалось с ним. Появлялся постоянно грустный-грустный. Как будто тосковал о чем-то. Только после его смерти узнали мы, отчего он так печалился, о чем тосковал. По Украине тосковал. Сюда не пускали его не только кремлевские правители, но и свои «братчики» – землячки. Боялись его славы мировой,