Кровавый след. Деон Мейер
запах оливкового масла. Она стояла у плиты, с деревянной ложкой в руке, и тихо повторяла имя сына, не надеясь, что он успокоится.
Баренд плюхнулся на высокий табурет. Лицо у него перекосилось от злобы и ненависти. Ей показалось, что ему в самом деле хочется ее ударить. И голос у него сделался в точности как у отца – презрительный, надменный:
– Господи, какая ты жалкая! Ничего удивительного, что муж изменяет тебе направо и налево!
Янине Менц помахал рукой знакомый чиновник из Координирующего комитета национальной разведки. Увидев, что она его заметила, он, не выпуская из руки бокал, начал пробиваться к ней в толпе гостей.
– Мадам директор! – воскликнул он и, наклонившись, зашептал ей в самое ухо: – Вы уже слышали?
Они стояли посреди банкетного зала, окруженные четырьмя сотнями человек. Янина Менц покачала головой, ожидая услышать об очередном пустяковом происшествии.
– Министр подумывает о слиянии.
– Какой министр?
– Ваш, ваш министр!
– О каком слиянии?
– Он хочет создать новую мощную организацию, объединение, конгломерат. Слить в одно целое вас, Национальное разведывательное агентство, Секретную службу – всех. Полная интеграция!
Она смотрела в его круглое лицо, покрытое испариной после нескольких бокалов спиртного, и все надеялась, что чиновник пошутил. Но он не улыбался.
– Не может быть! – сказала Янина Менц, гадая, в своем ли он уме.
– Ходят упорные слухи. Все говорят.
– Сколько бокалов вы успели выпить? – беззаботно спросила она.
– Янина, поверьте, я говорю абсолютно серьезно.
Она знала, что ее знакомый, как правило, хорошо осведомлен. Раньше его сведения всегда оказывались верными. В силу привычки она не стала показывать ему свою тревогу.
– А слухи говорят, когда произойдет слияние?
– Скоро президент объявит о своем решении… Через три-четыре недели. Но не это главная новость.
– Вот как?
– Во главе новой организации президент хочет поставить Мо.
Янина недоуменно сдвинула брови.
– Мо Шейка, – пояснил ее собеседник.
Она коротко, недоверчиво рассмеялась.
– Ходят упорные слухи, – с важным видом повторил ее знакомый.
Она улыбнулась, хотела спросить, откуда у него такие сведения, но тут в сумке зазвонил мобильный телефон.
– Извините, – сказала она, расстегивая черную дамскую сумку и доставая телефон.
На дисплее высветился номер Адвоката.
– Слушаю тебя, Тау! – сказала она.
– Измаил Мохаммед вернулся с холода.
Милла лежала в темноте на боку, подтянув колени к груди. Она плакала; открытие стало для нее болезненным. Показалось, будто серая стеклянная перегородка, отделявшая ее от действительности, разбилась и она стоит беззащитная, слабая, открытая всем ветрам. И нигде нельзя укрыться.
Когда подходили к концу силы, позволявшие ей влачить жалкое существование, она находила спасение в вопросах,