Поместный собор Русской Православной церкви. Избрание Патриарха Пимена. Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин)
и в каких случаях можно давать католикам Причастие, – ответил я. – Ведь главный недостаток Синодального постановления – его неясность.
Мне было отрадно заметить, что у нас в храме римо-католическому священнику Причастия не дали.
– А как же это возможно! – воскликнул митрополит Пимен. – Его нигде не дают, кроме как в особых случаях, когда католик действительно нигде не может приобщиться.
– Владыко, но позвольте, – возразил я, – как же понимать, когда видные римо-католические деятели, посещавшие Московскую Патриархию, допускались к Причастию, иногда даже по священническому чину, в облачениях?
Говоря это, я имел в виду Причащение ректора Руссикума о. Майе и ректора Григорианского Университета в Риме осенью 1969 г. в Киеве – митрополитом Филаретом и в Туле – епископом Ювеналием. Не говоря уже о Причащении католиков в Риме митрополитом Никодимом, приблизительно в то же время.
– Такие факты мне неизвестны, – возразил митрополит Пимен, – этого не могло быть!
Я не мог, конечно, в присутствии многочисленного общества за столом называть имена, да и не хотел «доносить» на своих собратьев и потому замолчал. Но для меня осталось загадкой, действительно ли не знает митрополит Пимен об этих фактах «интеркоммунио»[4]. А если это так, то он не знает, что происходит в современной Русской Церкви, и от него многое скрывают, или он просто дипломатично «прикрылся» своим неведением, будучи бессильным что-либо сделать? Позиция митрополита Пимена в отношении «интеркоммунио» с римо-католиками была, судя по всему, более твердой и принципиальной, чем у митрополита Никодима, и это произвело на меня впечатление.
Мне несколько раз удалось в этот приезд видеться с митрополитом Никодимом в Отделе, но, слыша мои вопросы о кандидатах, он всякий раз уклонялся от ответа и был крайне сдержан в высказываниях. «Будущее покажет», – говорил он. Но по всему чувствовалось, что он ясно сознает, что Патриархом будет Пимен и что он примирился с этим как с неизбежностью и своей кандидатуры выдвигать не намерен. В этом аспекте зарубежные разговоры о якобы происходящей борьбе между двумя митрополитами за Патриарший престол не соответствовали действительности. Вместе с тем, это не мешало митрополиту Никодиму относиться к митрополиту Пимену довольно критически. Когда я затронул вопрос о способе выбора Патриарха «открытым или закрытым голосованием», митрополит Никодим сказал: «Ничего не известно, эти вопросы должна решать Предсоборная Комиссия. Но председатель ее, митрополит Пимен, до сих пор ни разу не созвал эту Комиссию и вообще проявил неспособность организовать ее работу. Но могу добавить, что митрополит Алексий Таллиннский еще хуже…» (Что скрывалось под последней репликой, я не понял.) Странно, что когда я стал развивать мысль о необходимости тайного голосования при выборе Патриарха, митрополит Никодим как-то замкнулся в себе и, не споря со мною, начал говорить, что тут могут быть разные мнения и что этот вопрос нужно еще обсуждать.
Взаимное согласие Церквей на то, чтобы в каждой из них причащались верующие иной конфессии, оставаясь при этом членами своей Церкви. –