По следу зверя. Даниил Калинин
полкилометра сержант сделал первую остановку – крохотная закусочная «у Хенка» начинает работать с шести утра и специализируется на обслуживание таких вот ранних пташек, как Варрон, а закрывается ровно в семь вечера. Да, Хенк – владелец забегаловки – теряет основную прибыль с любящих пропустить за воротник работяг, сбегающих из дома часов в девять, и, как правило, гудящих до полуночи. Но с другой стороны, на памяти Варрона ни один отморозок не пытался ограбить забегаловку, ни одна пьяная компания не выясняла отношения внутри, вдребезги разнося закусочную – и это было действительно большая редкость для района рабочих.
– Привет, Лиз.
– Привет Варри. Как обычно?
– Да, как обычно…
Сержант с некоторой горечью отметил, что Лиз сильно сдала за последние пару-тройку лет: шею и лоб покрыли глубокие морщины, под некогда выразительными зелеными глазами надулись мешки, да и поправилась старая знакомая килограмм так на десять. Впрочем, если не заострять внимание на измученном лице с застывшей на нем печатью апатии и скорбного равнодушия, объемистый, но не потерявший формы зад Лиз и тугие сиськи, едва ли не вываливающиеся из лифчика, по-прежнему привлекают внимание подвыпивших работяг. И в этом заключается еще одна причина раннего начала работы закусочной, и раннего его окончания: Лиз приходится Хенку племянницей, и хозяин заведения по-своему пытается беречь родственницу.
Как-то раз те самые пару-тройку лет назад Варрон подкатил к единственной в заведение официантке. Точнее, Лизабет сама попросила проводить ее до дома, сославшись на какого-то приставучего козла, не дающего ей прохода. Сержант не отказал женщине в маленькой просьбе, вот только «ухажер» так и не появился на горизонте: толи испугался известного крутым нравом копа, толи просто не существовал в природе. В благодарность Лиз пригласила сержанта на чай, ненароком обмолвившись, что сын гостит у бабушки…А буквально пару минут спустя они практически с яростью набросились друг друга: оба партнера изголодались по близости и отдались ей сполна. Варрон как сейчас чувствовал в руках тепло полной, пухлой груди и сладкий, влажный жар внизу, где тела мужчины и женщины сливались воедино…
Увы, после всего случившегося осталась лишь стыдливая неловкость и ощущение полной опустошенности внутри. Лиз провожала Вара, пытаясь спрятать катящиеся из глаз слезы; возможно, немолодая уже женщина рассчитывала на что-то большее, чем секс без обязательств, возможно, ее измучило постылое одиночество не только в постели, но и в сердце. Быть может, она сделала ставку на копа именно потому, что интуитивно чувствовала в нем некий стержень и внутреннее благородство, коих никогда не ощущала в бывшем муже. Да, в свое время красивая и подающая надежду в учебе девчонка залетела по глупости и молодости лет, и вышла явно не за того парня… Вот только Варрон, чье сердце практически целиком выжгла давняя трагедия, всем своим видом показал, что рад утехам плоти – но не более того.
А