Письмо, так и не написанное, потому что его отправлять некому. Алексей Комов
(а Галя, разумеется, уже отстранилась). Внизу во дворе никого не было.
– Неудобно, – еще раз повторила Галя. И пояснила: – На твоей хлипкой раскладушке неудобно… это…
Разумеется, неудобно. Здесь один-то целиком не помещаешься, о другом и говорить не приходится.
Между тем её рука, в отличие от моей, никуда убрана не была. Нежные девичьи пальчики все продолжали сладко ласкать то, что ласкали и раньше. И отталкивать её мне не хотелось. Но и встать я не мог. Инициатива полностью, в прямом и переносном смысле была в её руках.
– Пойдем, – решительно сказала она. Как мне показалось, с неохотной убрала свою теплую ладошку из-под одеяла.
Она решительно поднялась, поправив короткое платье. Раскладушка облегченно скрипнула. Тут же вскочил и я. Облегающие трикотажные трусы не скрывали моего возбуждения. Да и скрыть было сложно. Последняя деталь моего туалета не была по размеру рассчитана на интимную жизнь своего хозяина. Так что в возбужденном состоянии та часть тела, которую эта полоска ткани и должна была прикрывать от чужого взгляда, просто не умещалась. Мой член стал похож на этакого шалунишку, который вылез из-под покрывала и с любопытством осматривается, а что там снаружи происходит. И – на сколько все происходящее касается его.
Касалось впрямую.
Мы вошли в комнатку, где жили девчонки. Обстановка была спартанской. Стол у стены, где было окно. У остальных – три кровати. Несколько стульев – и все.
Впрочем, ни моего подсматривающего шалуна, ни меня не интересовал дизайн помещения. Нас всецело волновало совсем другое.
Галя подошла к одиноко стоящему стулу у своей постели и сразу же сбросила легкое платье. В темноте её загорелое тело сливались с мраком. Только белая полоска кружевных трусиков сияла, как пятно фонарика или отблеск наших жадных взглядов.
Сиял он совсем не долго. Галя, не слишком раздумывая, сняла и их.
А я то что? Я сразу последовал её примеру.
Три шага, которые разделяли нас, сжались в темноте. И я не шел, и она не двигалась. Но мы оказались в объятиях друг друга.
Правда, когда она попыталась обнять меня за плечи пришлось опустить её руки на места, не тронутые солнцем… Ну, те, что под плавками… Но это пустяки…
Может, может, у неё была не идеальная фигура. Но я хотел её. Может и форма груди – не для «Плейбоя». Но прикосновение этих упругих полушарий сбивали мое дыхание.
Хотя если честно, то я вновь не столько её хотел, сколько хотел удовлетворить свою страсть.
Она потянула меня к своей кровати. Мы, не разжимая объятий и не переставая целоваться, подошли к ветерану курортного отдыха с шариками когда-то бывшими блестящими. Конечно, не ложе Мари-Антуанеты, но и не моя инвалидная раскладушка. Мы легли боком друг к другу.
Я жадно ласкал её плотно сбитое тело. Но мне это было не нужно. Я хотел одно – войти в неё и почувствовать свое нарастающее возбуждение. Ласки были нужны ей. Что ж…
Я опустился чуть ниже и начал ласкать языком её плотные соски. Галя нервно сжала мои волосы.
«Пора» –