Арабский кошмар. Роберт Ирвин
заминка.
– Стража всех проверяет. Ищут Мессию, – объяснили ему.
– Но как они его узнают?
– Об этом сказано в книге. Костлявый палец указал, и Бэльян прочел:
Он сказал: «Мессией будет тот, кто очистился страданием. Однако им также будет тот, кто не ослаблен осознанием страдания».
– Но не волнуйтесь. Вы совершаете паломничество. Мы можем незаметно провести вас через боковые ворота.
Они прошли и попали на ипподром. Катарина Александрийская лежала распластанная, привязанная к огромному колесу, повернутому к солнцу, вокруг нее – каирская знать в тюрбанах и чадрах. Мамлюк, чье лицо было скрыто кольчужным шлемом, достал из висевшего у него на поясе металлического колчана молот. Бэльян вынужден был смотреть. Какой-то старик говорил ему:
– Только размышления о нестерпимой боли подготовят вас к грядущим испытаниям. – Раздался смех, и показались редкие зубы. – Я обычно представляю себе, как меня съедают львы!
Мамлюк уже повернулся лицом к павильону султана, боек его молота покоился у него на ладони. Раздался звук трубы, мамлюк резко повернулся и опустил молот на коленный сустав христианки. В поблескивающем разогретом воздухе Бэльян неправдоподобно отчетливо услышал и звук дробящихся костей, и свист, который прокатился по толпе. Молот вновь и вновь поднимался и опускался, с воинской точностью поражая суставы Катарины. Направляемое рукой палача, завертелось колесо. У Бэльяна закружилась голова, он покрылся потом и поднял руку, чтобы вытереть лоб. Но сделав это, он понял, что прикован ручными кандалами к старику. Он услышал голос:
– Настал твой черед.
Потом его схватило сзади что-то мягкое и противное.
Его трясла Зулейка. Он находился в ее беседке. Она стояла над ним на коленях, облаченная на сей раз в желтые шелка. Он почувствовал неимоверную слабость.
– Страшный сон.
– Но здесь ты в безопасности – правда, только здесь. Дурной сон подобен акту содомии, совершенному над тобой незваным гостем. Его лучше забыть.
Пауза. Что-то было не так, он это знал. Она спрашивала его имя. Как его зовут? Он поежился от страха и проснулся на крыше караван-сарая. По крайней мере на сей раз, подумал он, пробуждение настоящее. Повсюду была кровь, лившая у него изо рта и струившаяся из носа. Вейн тряс его одной рукой, пытаясь разбудить, а в другой держал платок, который прижимал к его носу, пытаясь остановить кровотечение.
– Хорошо, что на сей раз за вами присматривали. Как только прекратится кровотечение, мы должны отправиться к Кошачьему Отцу. Я не отходил от вас с тех пор, как мы вернулись в караван-сарай.
Бэльян силился вспомнить. Вейн продолжал:
– Кошачий Отец вас не разочарует. Должен сказать, я некоторое время был его учеником.
Кошачий Отец принял их, полулежа в куче подушек на крыше своего дома. Он ждал их, но совершенное накануне однодневное паломничество изнурило его, и, пока Вейн описывал симптомы, он почти