Продам душу, дорого!. Михаил Соловьев
улыбнулся Том и сделав трубочку из сто долларовой купюры, вдохнул дорожку.-ой…
Он слегка поморщился и потёр нос, резко вдыхая ноздрями. Его зрачки были не просто большими, а гигантскими. Он был обдолбан. Его мелко трясло и он казался чересчур заведённым. Лицо уже приняло бледный, мраморный оттенок.
– Ты задолбал, – продолжал недовольно он.– Сем, ты бизнесмен или так комерс обычный?
Я посмотрел на него с вызовом, нет я не комерс, я бизнесмен, как это модно было говорить на западный лад. Мне было его жалко, я не мог позволить ему сидеть и обдалбываться в одиночестве.
– Да хер с тобой.– сдался я и сел рядом.
А правда, почему бы не попробовать, я же бабки стригу, все делаю как надо, а кокс как Монтана не могу значит нюхать? Могу, чем я хуже этого кубинца.
Я свернул трубочкой купюру и вставил в нос, Том сделал большую дорожку, которую разделил на две.
– Сначала в одну, потом в другую, – инструктировал он.– и не медли, сразу, одну потом в другую.
– Да я понял, – оборвал его я.
Я склонился и вдохнул дорожку, моментально нос онемел, следом другую. Я даже подскочил, настолько меня прошибло.
– Юхууу… – я вскинул руку вверх.
– Ну вот браток, я же говорил вставит, а ты не верил.
По телу начала разливаться эйфория, в перемешку с зудом. При этом я чувствовал заряд энергии. Мысли собрались в кучу, но потом наступил порядок. Словно, что то отчистилось в голове. Стало сразу как то хорошо. Я нашёл панацею от всех мук, которые были у меня в голове.
Мы вынюхали ещё по одной, потом ещё. Взяли из серванта бутылку коньяка и разлили по бокалам. В этот момент, я чувствовал себя необычно, чувствовал какой то странный и бесконечный прилив сил. Я чувствовал себя на вершине горы.
Том сидел на диване уже раскисший, у него не было сил даже поднять бокал и он его просто отпустил. Бакал с грохотом упал и осколки разлетелись по всему помещению. Я тоже начал чувствовать слабость во всем теле, но успел допить коньяк и поставил бокал на столик.
– Братка, – промычал Том.
Я молчал в ответ.
– Это кокс отпускает, а коньяк наваливается, – он попытался привстать.– надо ещё нюхнуть.
Я покачал головой, надо было остановиться, иначе я рисковал вообще до дома не добраться. Да и нос уже начинал болеть.
– Не, завязывай.– томно сказал я.
Том на удивления послушал меня и откинулся на диван. Мы сидели молча несколько минут, каждый в своих мыслях, потом Том открыл рот и промычал:
– Слушай, помнишь ты рассказывал про девушку Вику?
– Ну допустим, – протянул я.
– Ты ее больше никогда не встречал? – Том все таки приподнялся и посмотрел в мои убитые глаза.
– Не, – я покричал головой.
Глаза Тома были чёрными, зрачки были большие и если вдруг его увидел бы сотрудник милиции, то сразу бы понял, что Том обсажен, причём на глухо. Лицо особо не подавало эмоций, он был такой же