Продам душу, дорого!. Михаил Соловьев
свернули с дороги на какой то склад. Высокий, седовласый мужчина открыл дверь и мы заехали внутрь.
Внутри стоял красный контейнер, с облупившейся краской. Мы вышли из машины и пошли его открывать. С ужасным грохотом мы раскрыли дверки и я увидел коробки, которыми было забито до верха.
– Это все нам? – от удивления сказал я.
– Нет конечно, -ответил партнёр.– Или ты думаешь, что один такой, кто будет это говно впаривать?
– Нет, наверное.– от мысли о конкуренции мне сделалось немного не по себе.
Игорь погрузил в свою машину коробки и отвёз наш товар ко мне домой.
В моей комнате эти коробки заняли половину площади. Пока мы их заносили, отец наблюдал за этим всем высунув голову в коридор. Он давно уже не спрашивал, чем я занимаюсь по двум причинам.
Первая: я приносил деньги в семью, правда я не все отдавал, а половину. Конечно же я оставлял часть себе на карманные расходы. Вторая: он понимал, какие времена и видел, что честно не заработать, ну или просто не хотел нюхать это дерьмо, что бы верить, что его сын, самый честный и умный.
Я прекрасно понимал, что в глубине души это его тревожит, но виду он не подавал, все так же сохраняя нейтралитет.
Я за все время общения с Томом всегда, что то продавал и накручивал.
Таким образом с детства мы продавали неваляшек, которых сами же и воровали с прогулочного двора детского сада. Так же мы ездили в деревню и украли пять килограммов клюквы из которой потом делали настойку.
Самое частое это шмотки. Их мы каждые три месяца, как приезжала мама Тома, продавали на тысячу долларов. Для подростков это были колоссальные деньги. Мы даже не всегда находили куда их девать. Сводить девчонок в кино, поесть мороженное. На этом наши траты чаще всего заканчивались.
Конечно я понимал, что мог сесть в тюрьму из за этого, но я уже не мог остановиться, я чувствовал, что времена меняются и пора делать бабки, да и не хотелось терять единственный заработок.
Мы начали продавать добавки, на удивление они продавались хорошо. Наценка сделанная нами составляла пять долларов, что было очень не плохо по сравнению со шмотками или картинами.
В очередной раз, я со своей спортивной сумкой, в которой был товар, поднимался по этажам.
Я приметил железную дверь, которая обтянута кожзамом. Тут водятся деньги. Я подошёл к двери выдохнул, собрался с мыслями и нажал на кнопку звонка.
За дверью раздался писклявое пение механической птички. Никто не подошёл, я настойчивее нажал. Послышались звуки тяжелых шагов, шлепание домашних тапок.
Дверь открыл мужчина. Одет был по домашнему, растянутые треники, рубашка хлопковая, в клетку, на ногах тапочки.
– Здравствуйте, у вас есть минута времени? – улыбнувшись бодро выдал я.
– Че тебе? – не весело ответил мужчина.
– Вы болеете чем то?
– Чего? Почему ты так решил, пацан? – раздраженно сказал мужик понимая,