Как сломать себе жизнь. Кэт Марнелл
произносит скучный женский голос на том конце. – Доктор Марнелл дома?
В это время я уже босиком выбегаю на улицу с трубкой в руке. До корта совсем недалеко. Родители играют с другой парой двое на двое.
– ЧЕРТ ПОБЕРИ, СТЕЙС! – рычит папа. На нем белые шорты Izod и солнцезащитные спортивные очки. – ПОДОЙДИ К СЕТКЕ!
– Я пытаюсь! – ноет мама. На ней теннисное платье Asics, а под ним – эти ужасные трусики, под которые засовывают мячи. Типа «теннисные трусы». Фу. Я так и вижу, как она лезет под юбку и достает оттуда мячик. Эта обескураживающая картина навеки запечатлелась в моей памяти.
– Папа! – перебиваю его я.
Он опускает свою уилсоновскую ракетку, ладонями вытирает со лба пот и берет трубку:
– Доктор Марнелл слушает. – Вторая пара игроков терпеливо ждет на своей половине корта. – Давайте ему по столько-то миллиграммов зипрексы каждые четыре часа.
И я несу трубку обратно в дом.
– Пять-ноль, – произносит кто-то у меня за спиной. А потом снова шмякает по теннисному мячу. Шмяк. Шмяк. Шмяк.
Когда папа орал на маму на корте, она примерно на четыре часа в день превращалась в плаксу. А затем вновь становилась ледышкой.
Ах, эти дисфункциональные семьи. Если вы из такой семьи, ничего объяснять не надо. Если нет, извольте: представьте себе самые нездоровые отношения, которые у вас были в жизни. Ну, знаете, такие, где вы с партнером демонстрируете худшие стороны своей натуры: ругаетесь, ссоритесь, целыми днями не разговариваете друг с другом, отпускаете обидные комментарии, надолго запираетесь в ванной. А потом представьте, что все это происходит у вас не с бывшим, а с родителями, старшей сестрой и младшим братом. И вы целых пятнадцать лет не можете избавиться от этих отношений! Таким было мое детство. Безусловно, могло быть и хуже, но тут стоит процитировать фразу Кита Ричардса при разрыве отношений с Анитой Палленберг: «Могло быть и лучше, детка».
Каждый из нас играл свою роль, но я этого не понимала и винила во всем папу. Он жутко славный, вот только с Б-А-А-А-ЛЬШИМ прибабахом. Было совершенно неизвестно, когда он взорвется, хотя во время «ужина в кругу семьи» такая фигня случалась с завидной регулярностью. Каждый божий день семейные ужины у нас начинались ровно в восемь вечера в столовой. Без вариантов. И большей частью заканчивались катастрофой.
– ЕСЛИ БЛЕВАНЕШЬ, ЗАСТАВЛЮ СЪЕСТЬ! – однажды взорвался отец, когда я с рыданиями, не жуя, глотала куски рыбы со своей тарелки. В семь лет я была крайне привередлива в еде. – ЧЕРТ ПОБЕРИ!
– Фу! – стонала я, давясь.
– ЕШЬ! – ревел отец.
«Никто не заставит тебя чувствовать то, чего ты не хочешь чувствовать», – однажды сказала мне мать. Какое заблуждение!
Папа никогда не применял физическую силу, но и без этого был страшен в гневе. И сегодня я сразу умолкаю, когда кто-то начинает орать.
– Девочки! – завопила мама однажды вечером. Мы только что сели за стол, перед нами стояли тарелки с филе миньон и брокколи, когда папа вскочил со своего места. – ЗВОНИТЕ В ПОЛИЦИЮ!
Мы