Непечатные пряники. Михаил Бару
безошибочно высчитать, сколько и через какое количество синих нитей нужно вплести красных, потом снова синих, потом две зеленых, потом… и не дай бог перепутать, а чтобы не перепутать и чтобы не выпороли или не отделали батогами, необходимо было постоянно сверяться с заранее нарисованным рисунком орнамента. Это как смотреть на рисунок самолета и делать его на глаз, не пользуясь ни штангенциркулями, ни микрометрами, ни даже простой линейкой, а высчитывая все размеры в уме.
Рисунки, по которым работали мастера-ткачи, рисовали художники, называвшиеся «десигнаторами». Первых десигнаторов привезли из Италии и Франции (вместе с рисунками), а вот первую в крае школу для крестьянских мальчиков, в которой обучали профессии десигнатора40, открыл в 1782 году Иван Лазаревич Лазарев – старший сын Лазаря Лазарева и владелец Фряновской мануфактуры.
Сказать об Иване Лазаревиче «владелец Фряновской мануфактуры» – значит ничего не сказать. Он был настоящий «мистер Твистер» екатерининского царствования. В самом, однако, хорошем смысле. Миллионер, владелец пятнадцати тысяч крестьян, огромных земельных угодий в семи губерниях, Лазарев – не просто финансовый воротила, олигарх и человек, который был на дружеской ноге с братьями Орловыми, князем Потемкиным и государственным канцлером Безбородко. Иван Лазаревич строил чугуноплавильные железоделательные и медеплавильные заводы на Урале, осваивал новые рудники, экспортировал металл собственного производства, и не куда-нибудь, а в Англию41, управлял соляными промыслами в Пермском крае, был советником Государственного банка России, автором проекта переселения армян на Северный Кавказ и в Крым, в результате которого десятки тысяч армян стали подданными Российской империи, строил за свой счет школы, детские приюты, наконец, он, вместе с другими промышленниками, хотел вложить огромные деньги в развитие Аляски. Если бы не Екатерина, которая не дала ходу этому предприятию… И хорошо, что не дала. Берингов пролив – это вам не Керченский. Восемьдесят шесть километров не четыре с половиной, и мост, который пришлось бы строить… Зато в Беринговом лед не в пример толще и по нему хоть на танке… Оставим, однако, эти опасные для здоровья параллели и вернемся к Ивану Лазаревичу. Правду говоря, все эти достойные удивления, уважения и самого пристального внимания ученых-историков стороны деятельности Лазарева для нас, обывателей, затмеваются одним-единственным фактом его биографии – продажей бриллианта весом почти в две сотни каратов графу Орлову, который преподнес его Екатерине Великой в день ее рождения. Екатерина Алексеевна повелела вставить камень в императорский скипетр, и почти все европейские монархи, исключая только самых бедных, не имевших скипетров, узнав об этом, почернели от зависти.
Трудно после упоминания, даже беглого, о таком огромном бриллианте продолжить рассказывать о маленьком Фрянове… И все же я попробую.
При Иване Лазареве
Первая школа просуществовала около десяти лет. Родители не хотели отдавать детей учиться. Дети, как и взрослые, зарабатывали деньги, трудясь от зари до зари на фабрике. Хоть и платили им не в пример меньше взрослых, а лишними эти копейки в семьях не были. Да и крепостного права никто не отменял. Сегодня ты десигнатор, а завтра конюх, если барин захочет, и на конюшне тебе спину изрисуют плетьми так, что никакому десигнатору такие узоры не снились.
Спроси у любого из тех, кто прочел хотя бы школьный учебник истории, знает ли он Демидовых? Конечно знает. И про уральский чугун и пушки знает. А вот про Лазаревых вспомнят только специалисты да те энтузиасты, что до сих пор каждые четыре года устраивают Лазаревские чтения. И это при том, что семейство Лазаревых, в отличие от Демидовых, управляло своими уральскими заводами полтораста лет до самого начала военного коммунизма, а не уехало в XIX веке на ПМЖ в солнечную Италию.