Чудесная шкатулка. Петербургская сказка. Алиса Антонова
головой в ответ на восторженные славословия из публики.
Лиза стояла за кулисами и, найдя щель в складках боковых занавесей, тайком разглядывала зал. И ей казалось, что Государь смотрит именно в эту щель и приветствует именно её, Лизу, как бы подбадривая, – ведь через минуту у неё первое выступление на настоящей публике, и она очень волнуется!
И вот свет постепенно гаснет, шум утихает, занавес глубоко вздохнул, задержал дыхание… и поехал вбок, выдыхая…
И в этот самый момент Лиза почувствовала какое-то шевеление у себя в ногах. Она с неохотой оторвала голову от подушки, – кот Махропа, совсем недавно мирно спавший клубочком у неё в ногах, теперь встал и сладко потягивался.
– Махропа! – спросонья вяло возмутилась Лиза, – мне снится такой чудесный сон! А ты мешаешь, негодник!
– А ты, небось, опять танцуешь во сне! – нисколько не смущаясь недовольством Лизы, ответил кот.
Лиза приподнялась на подушках и в изумлении уставилась на кота:
– Ты… Вы умеете разговаривать, Махропа?! – воскликнула она.
– Можешь говорить мне «ты», – милостиво разрешил кот, непринуждённо растянувшись у Лизы в ногах. – Вообще-то я говорю с того момента, как появился на свет.
– Я хотела сказать… Вы… ты умеешь разговаривать по-человечески… – поправилась Лиза и невольно потрясла головой, чтобы убедиться, что всё это ей не привиделось.
– Ты забыла, милая барышня, что сегодня ночь перед Рождеством! А в ночь перед Рождеством случаются всякие чудеса… Хотя ты так увлечена своими танцами, что ничего более не видишь вокруг, и я не удивлюсь, если ты и вовсе не знаешь этой простой истины, которую знают все. Ты ведь даже во сне танцуешь! Странные, право, существа – люди! Ах, некому поучить тебя уму-разуму в этой твоей школе! Когда ты дома, я уж стараюсь, стараюсь… но вот беда, моего мурлыканья ты не понимаешь!
Махропа полизал свою лапу, улёгся поудобнее и продолжил читать свои наставления:
– Вот посмотри на нас, котов! Мы спим большую часть дня, делаем что хотим, нас кормят и любят, потому что мы ласковые и мудрые. У нас всегда хорошее настроение, мы всегда дома. Когда нас вывозят в имения или на дачи, мы резвимся в саду, лазаем по деревьям.
И посмотри на себя! Ты ещё не очень-то взрослая девочка, а уже работаешь не покладая рук… или ног? – Махропа запутался и задумался, потом, махнув лапой, продолжил, – ты не бываешь дома, скучаешь по родителям, а они по тебе. Я уж и не спрашиваю, как ты страдаешь без меня! Ужасная жизнь! – кот фыркнул. – Вспомни, как мы весело резвились, когда ты ещё не ушла в свою глупую школу. А теперь тебя совсем не бывает дома, ты приходишь бледная и усталая, и тебе не хватает сил даже поиграть со мной! И всё это ради чего?! Ради того, чтобы попасть в старшую группу, стать балериной и изнурять себя ещё пуще прежнего! А затем выступать перед расфуфыренной публикой, большая часть которой ничего не понимает в твоём искусстве, а в театры ходит, чтобы показать свои наряды и украшения!
Ах,