Мама для Маши. Людмила Волынская
Тоже хлебнула, бедная. Родить родила, а от кого, никто не знает. Ей не до институтов было. Мать поедом ела, а отец, сам знаешь, какой. Что с алкаша взять? С горем пополам ее на завод то ли учетчицей, то ли бухгалтером пристроили. Потом однокомнатную, как мать-одиночка по льготной получила. Они с Колей там и сейчас живут. Невестку себе с квартирой присматривает. А ей одной, говорит, больше не надо. Мы с ней раньше редко виделась. Сюда только в отпуск приезжали. Это сейчас уже она мне о своем житье-бытье порассказала.
– Ему сколько? – неестественно напряженно спросил Игорь. И опять непонятно.
– Двадцать два,… – прикипев к нему взглядом, медленно ответила Аня. И вдруг яркой вспышкой мозг озарила внезапная догадка: – А ведь… Игорь, он ведь на тебя похож, – еле слышно произнесла она, ощутив внутри неприятный холодок.
Игорь ничего не ответил. Упершись локтями в колени, он обхватил голову руками.
– А я все думала, кого он мне напоминает, … – словно в тумане продолжала Аня. – Только ты светлый, а он темный. Вот и вся разница.
Он, казалось, не слышал ее слов.
– Это она была? – резко и отчетливо прозвучали ее слова в наступившей давящей тишине. Впрочем, ответ она знала заранее.
– Да, – словно эхо вдогонку ее догадке прозвучали его слова.
Так и сидели они вдвоем в гробовой тишине. Внезапно резко подняв голову, Игорь прямо посмотрел ей в глаза.
– Нюша, ты с мужем обратно сходиться не собираешься? – спросил он.
Не зная, что ответить, Аня уставилась на него немигающим взглядом.
– Давай поженимся, – с пугающим блеском в глазах выпалил он.
Она замерла от неожиданности. Сознание сковало жутковатое предчувствие.
И тут как черт из табакерки выскочил вдруг первобытный инстинкт и погнал мощную волну страха. «Что-то тут нечисто, – закипал в мозгу ужас. – Руки дрожат… Сам наркоман и нашел такую же. Вот вляпалась. И Томку не позовешь. Как же его успокоить?»
– Ты… выпить хочешь? – брякнула она первое, что на ум пришло.
– Давай, – бросил Игорь, уставившись в одну точку.
Мигом поднявшись, она пошла к кладовке, где с маминых похорон остались две бутылки водки. Взяв одну, она направилась на кухню, говоря на ходу:
– Сейчас бутерброды сделаю.
– На кой мне твои бутерброды?! – внезапно сорвался с кресла Игорь.
Выхватив у нее из рук бутылку, он открыл ее и щедро плеснул в оставшуюся в стакане воду. А она так и застыла с чувством растерянности. Не глядя на нее, он залпом осушил стакан и хукнул. Потом опустился в кресло с бутылкой водки в одной, стаканом в другой руке и опять уставился в одну точку. Подавив в себе страх, она не спеша подошла к нему и осторожно взяла у него из рук стакан и бутылку. Едва она успела поставить стакан на стол, как он снова резко поднялся и обхватил ее руками.
– Поженимся? – дохнул он на нее резким запахом алкоголя.
«Ой-ой-ой…» – только и промелькнуло в ее оцепеневшем сознании.
– Поженимся,