Обладатель. Юрий Иванович
на школьной встрече одноклассников. Он тогда уже учился в МГУ на факультете журналистики. В последние годы их дружба как-то не складывалась по причине страшной неприязни между ним и супругой Загралова. В данный момент именно этот фактор больше всего и поражал. То есть получается, что друг детства как бы сразу, с первого взгляда, прочувствовал и рассмотрел гнилую душонку этой стервочки. И сейчас было бы весьма интересно узнать, почему у Женьки сложилось такое безошибочное мнение.
Да только, увы, звонки в дверь квартиры Кравитца оказались напрасными. Тогда Загралов написал записку:
«Дружище Кракен, я в глубокой пропасти. Меня обокрали до нитки, выгнали с работы и я теперь практически бомж. Сегодня меня приютил Базальт, приятель по прежней работе, ночевал у него. Телефон ещё при мне, если хочешь, позвони».
Дописал номер и подписался детским прозвищем: «Грава». Засунул лист под дверь и ушел. И вдруг понял, что планка настроения поползла вверх. Вроде и друга детства не застал, вроде и радоваться рано, но школьные воспоминания, особенно касающиеся начальных классов, вызывали непроизвольную улыбку. Уж как они только не проказничали! Что только не вытворяли! А как сочиняли прозвища…
Женьке как-то сразу повезло. У него походка в первом классе была несколько косолапая, вот кто-то и сказал: «Ходит, словно кракен!» Всё! Так и прилипло навсегда это прозвище. А вот с Иваном было сложней. Как переиначить такую фамилию? То с монстром Загром ее связывали, то с грызуном Загрызом или Грызом. Было еще украинское слово «заграва», то есть «зарево», но длинное слишком. Потому ребятня и сократила до «Грава». Причём ещё более короткое «Грав» не прижилось из-за всеобщего неприятия.
Между прочим, Ванюша ещё в школьные годы интересовался у отца происхождением их фамилии, но тот всегда непонятно веселился и отмахивался от сына:
– Маленький ещё! Вот когда подрастёшь, тогда и объясню.
Объяснил. Сравнительно недавно, года три назад, по телефону. И жизнерадостно при этом похохатывал. Тогда как сын после этого расстроился и даже загрустил. Таинственная фамилия в интерпретации отца показалась уже не такой благозвучной и загадочной, как прежде. А в Интернете истории происхождения этой фамилии не было.
Иван подходил к метро, когда в кармане куртки запиликал телефон.
– Грава, привет! – и не успел Загралов воскликнуть восторженное «Какие люди!», как в трубке поспешно добавили: – Только не называй моё имя! Ты на улице?
– Да…
– Не кричи, веди себя спокойно, словно звонок неважный.
– Ладно, договорились. Но всё равно привет! А в чем дело? Ты в бегах, что ли?
– Тут такое дело, паря, – стал деловито объяснять Кракен, он же Евгений Олегович Кравитц. – Когда ты мне в квартиру звонил, я дома сидел, но открыть никак не мог. Главное, не дёргайся, по сторонам резко не оборачивайся и спокойно слушай. Готов?
– Вполне…
– Я тут