Берег скелетов. Борис Бабкин
машину. Честь имею, сеньора! – Он вышел.
– Ты с ума сошла! – прошипел брат. – Суешь голову в открытую пасть крокодила. Санчес сожрет тебя и…
– Если это случится, надеюсь, ты будешь мужчиной и отомстишь за меня. Матадор, – она повернулась к двери, – ты едешь со мной.
– Понял, королева. Я возьму еще троих. Просто так крокодил голову королеве не откусит, вполне может быть, что подавится.
– Вот это настоящий мачо, – усмехнулась Росита.
Седой мужчина в темных очках отбросил газету.
– Послушай, Хосе, – он взглянул на стоявшего перед ним крепкого молодого мужчину, – я просил тебя не собирать эту писанину, а выяснить, у кого находится второй глобус. А ты мне в который раз подсовываешь фуфло!
– Извините, дон Мигель, но я стараюсь доказать вам, что все это сказка, придуманная Чарлзом Доули. Генерал Аллен пытался установить истину и установил ее. – Хосе собрал газеты. – Здесь все изложено. Нет никакого сомнения…
– А я был лучшего мнения о тебе. И вот что я тебе скажу: получается, все идиоты, и только ты один прав. Вот, – он кивнул стоявшему за его спиной невысокому мужчине, – почитай, и ты поймешь, что… – Не договорив, седой поднялся. – Когда прочитаешь, и если изменишь мнение, придешь. Если нет, поедешь в Аргентину и займешься делами. – Он направился к большому трехэтажному особняку. Невысокий, шагнув к Хосе, протянул ему кожаную папку.
– Когда прочитаешь, вернешь мне.
– Папа! – Крепкий парень шагнул навстречу вошедшему Санчесу.
– Здравствуй, сын, – обнял его тот. – Почему же ты не сообщил, что прилетаешь? Я бы послал…
– Я на нашем аэродроме сел. Зачем вызвал? Я там такую девушку…
– Луис, – недовольно прервал его отец, – пора взрослеть. А у тебя на уме самолет, машина и девушки. Я думал, ты поумнеешь, поступив на учебу.
– Бросил я, – признался сын. – Скучно, отец. К тому же зачем мне учиться, если я все получу по наследству? И ты не кончал курсы мафиози, а все у тебя…
– Молчи, щенок! – Санчес сурово взглянул на сына. – Ты совсем обнаглел, мне стыдно за тебя, исчезни с глаз моих. И запомни: неделю ты дома, никаких друзей и знакомых. Хаби, – посмотрел он на длинноволосого атлета, – отвечаешь головой. Луис никуда не выходит, и его ни для кого нет.
– Понял, – кивнул тот.
– Но, отец, я договорился…
– У тебя плохо со слухом? Самолет продать, – кивнул он плотному мужчине.
– Послушай, отец, я…
– Иди к себе, и неделю ты никуда не выходишь, – процедил отец. – Самолет продать, – приказал он. Луис побежал вверх по лестнице. – Я никого не принимаю, – сухо объявил Санчес.
– Но сегодня скачки, сеньор, – напомнил Хаби. – И приглашены…
– До этого часа меня ни для кого нет, – сказал Санчес.
– Мигель, – позвала его спускавшаяся по лестнице статная загорелая женщина.
– И не проси, Лаура, я своего решения не изменю. Долорес приехала?
– Она приедет вечером. Я понимаю, ты сердит на…
– Давай