Тени прошлых грехов. Энн Грэнджер
две собаки и выжидательно наблюдали за ней.
Напротив когда-то было второе такое же окно. Возможно, сюжет второго витража тоже был библейским, но окно разбилось, и его довольно грубо заколотили досками. Уцелело лишь несколько кусочков цветного стекла наверху.
– Как по-твоему, что тут изображено? – спросил Мортон, глядя на неповрежденный витраж.
– Смерть Иезавели, – тут же ответила Джесс. – Я видела картины на этот сюжет; моя школьная учительница увлекалась историей. Иезавель была женой царя Ахава; поддавшись ее дурному влиянию, он совершал разные преступления. Он погиб в бою от случайной стрелы.
– Как наш король Гарольд в битве при Гастингсе, – заметил Мортон, любивший при случае щегольнуть своей эрудицией.
– Верно. Узнав о гибели Ахава, народ ворвался во дворец. Злую и распутную Иезавель выбросили из окна. – Джесс показала на витраж. – Ее труп сожрали бродячие собаки. Кстати, и собаки тоже здесь есть – видишь, внизу?
– Какая славная картинка, – поморщился сержант. – И сюжет такой… милый, домашний! Как ты думаешь, у хозяев было все в порядке с головой? Представляю, как приятно каждое утро, спускаясь к завтраку, проходить мимо этой жути!
– В Викторианскую эпоху любили такие поучительные истории, – ответила Джесс. – Мораль, заложенная в них, побуждала совершать правильные поступки… Должно быть, подобные сюжеты тогда считались весьма жизнеутверждающими.
Мортон не согласился с ней:
– Здесь изображено жестокое убийство. Что может быть жизнеутверждающего в море крови и вывороченных кишках? Кстати, а та блондиночка, Иезавель, похоже, была та еще штучка… Ну да, людям нравятся такие истории, но вовсе не потому, что они способствуют духовному очищению. Просто они щекочут нервы.
Площадка второго этажа в плане напоминала перекладину буквы «Н». Два параллельных коридора вели в тыльную часть дома.
– Я пойду по правой стороне, а ты иди по левой, – предложила Джесс.
Бросив последний неодобрительный взгляд на падающую из окна Иезавель, Мортон побрел по левому коридору. Джесс повернула направо и двинулась параллельным курсом.
Открывая одну дверь за другой, она видела одинаково заброшенные спальни, в которых царила довольно гнетущая атмосфера. Кровати, шкафы, комоды и кресла кто-то заботливо укутал чехлами. На тех предметах мебели, которые почему-либо не закрыли, со временем нарос толстый слой пыли. На стенах чернели пятна плесени. Когда-то красивые и дорогие шторы сгнили и превратились в лохмотья. На каминных полках валялись окаменевшие остатки галочьих гнезд. В ванной комнате, в огромной викторианской ванне на толстых гнутых ножках в форме львиных лап лежал кусок обвалившегося потолка, краны заржавели.
Джесс развернулась и стала осматривать комнаты по другую сторону коридора. Она успела открыть лишь одну дверь. За ней, видимо, помещалась бельевая. На полках большого шкафа хранился солидный запас старых, пожелтевших простыней. Вдруг до нее донесся крик Мортона, который