Патриарх Тушинского вора. Алексей Мартыненко
“Повести временных лет”, на котором (!) основана норманнская теория, является фальшивкой» [36] (с. 252).
Так просто…
Истоки смуты
А вот как в России подготавливалась почва для успешного претворения в жизнь всех вышеперечисленных религиозных течений: марксизма и ленинизма, дарвинизма и норманнизма.
В начале о тайной организации, существование которой четко просматривается при проведении параллели: Иван Федоров («первопечатник») – Гришка Отрепьев – Симеон Полоцкий. Все они засветились непосредственным контактом с руководством тайного ордена «Василия Великого». Руководили же этой организацией на протяжении нами рассматриваемого столетия – князья Острожские.
Вот что сказано об Иване Федорове и Петре Мстиславце после того, как они попали в опалу за печатание крамолы при дворе Ивана Грозного:
«…прибыв в Литву, напечатали много книг, работая под покровительством Литовских вельмож… в местечке Заблудове, близ Белостока, у великого гетмана Григория Александровича Хаткевича, и в городе Остроге у знаменитого ревнителя Православия – князя Константина Константиновича Острожского…» [57] (с. 280).
Однако ж, на поверку, эти самые «ревнители Православия», что Гетман Хаткевич, что князья Острожские, свою враждебность Русскому государству доказали не только печатанием душевредной духовной литературы. Они и воевали против Святой Руси не только в переносном смысле, но и с оружием в руках: убивали русских людей и сжигали русские города.
А самыми главными действующими лицами во всей этой истории являются даже не покровители, а спонсоры этой адовой работы, направленной на подрыв идеалов Святой Руси. Вот что об их деятельности сообщает Нечволодов:
«Иван Федоров, человек семейный и больной, терпел страшную нужду. Он вынужден был заложить жидам все свои типографские снаряды за 411 золотых…» [57] (с. 280).
Вообще-то Иуда, помнится, запросил, между прочим, у них же, всего-то разнесчастных 30 сребреников. Нами же рассматриваемый «герой» оказался куда как более коррумпирован – потребовал сумму денег, в сотни раз превышающую Иудины запросы.
То есть работал наш воспетый историками в веках «первопечатник», после бегства со Святой Руси, в подозрительно узкой близости с теми из иноверцев, за общение с которыми, по правилам VI Трульского собора, что именно во времена Федорова и занес в «Домострой» Силвестр, следовало вообще отлучать от Церкви.
А вот кому досталось в наследство имущество Федорова:
«…и только после его смерти они были выкуплены Галицким Епископом» [57] (с. 280).
И тут, казалось бы, все вернулось на круги своя: Православная Церковь выкупила у иноверцев имущество нашего опального «первопечатника». Но вот кем был этот архиепископ, поставленный на кафедру в латинской стране, в которую превратилась в те времена Галиция со своим переходом в унию:
«…Православными епископами короли часто назначали угодливых им и Польской знати светских людей, только