Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917. Юрий Фельштинский
группой Троцкий, пока еще полностью находясь под влиянием Ленина, резко обрушился и на «экономистов». На третьем заседании съезда, 31 июля, он выступил против видного социал-демократа Александра Самойловича Мартынова[270], обвинив его не в «экономизме», а в… приверженности к строгой «военной» дисциплине, основанной на принципе «чин чина почитай»[271]. Как и в первом случае, цель и Ленина и Троцкого состояла не столько в критике позиций своих противников по существу, сколько в стремлении как можно больнее их укусить, скомпрометировать их перед делегатами. На этом же заседании Троцкий выступил за приглашение на съезд польских социал-демократов с совещательными голосами; а если они заявят, что считают себя частью российской партии, то и с решающим голосом. Позицию Троцкого поддержал Ленин[272].
Брошенная Троцким на заседании утром 1 августа реплика вызвала целый скандал. В связи с обсуждением вопроса о положении Бунда в социал-демократической партии он сделал заявление, что под резолюцией о недопущении автономии Бунда должны подписаться члены партии – евреи, которые, «работая в российской партии, считали и считают себя также представителями еврейского пролетариата». Возникшая суматоха заставила сделать перерыв в заседаниях съезда. По его окончании решено было более к этой теме не возвращаться. Однако на самом деле инцидент запомнился делегатам, что было связано с особой чувствительностью участников съезда к еврейскому вопросу, тем более что Троцкий вторично выступил о месте Бунда в партии на следующем заседании в тот же день, 1 августа. Вместе с Лениным он считал возможным существование еврейского союза только как подчиненной организации с определенной, ограниченной сферой самостоятельности в пределах поставленных задач. Троцкий утверждал, что своими претензиями на полную автономию Бунд выражает недоверие партии; что принять условия Бунда означает «признать свое нравственно-политическое банкротство», совершить «нравственно-политическое самоубийство». Решительно отвергая федеративное устройство партии, Троцкий требовал, чтобы Бунд был подлинно партийной организацией, внутренней составной частью социал-демократии, а не «договаривающейся стороной», каковую роль он пытался играть. Не удовлетворившись сказанным, Троцкий на том же заседании попросил слово еще раз, дополнив новыми аргументами, в основном эмоционального характера, свою прежнюю критику Бунда. Наконец, 3 августа Троцкий вновь выступил по тому же вопросу: о месте Бунда в партии. На этот раз от частностей оратор стремился протянуть логическую нить к значительно более общим сюжетам. Он формулировал свое представление о социал-демократической партии в целом как о единой организации «с большей или меньшей, конкретно определяемой автономией частей». Более того, как и другие делегаты, Троцкий втянулся в малоперспективную псевдотеоретическую дискуссию о том, что такое нация и что такое раса[273].
3 августа на съезде началось обсуждение программы РСДРП. На следующий день
Мартынов (настоящая фамилия Пиккер) Александр Самойлович (1865 – 1935) – народник, с конца 90-х гг. марксист. С 1900 г. был в эмиграции. Один из руководителей «экономистов», после II съезда РСДРП видный меньшевик. Возвратился в Россию в 1917 г. После Октябрьского переворота постепенно отошел от меньшевизма. С 1923 г. член большевистской партии. Работал в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса, являлся членом редколлегии журнала «Коммунистический Интернационал». Рьяно поддерживал сталинский курс. Был одним из наиболее активных «разоблачителей» «троцкизма» в международном коммунистическом движении и сам стал объектом ожесточенных атак со стороны Троцкого.
Там же. С. 40-41.