Ледяное сердце не болит. Анна и Сергей Литвиновы
вынюхивает – а потом, бац, приносит «гвоздь» на полосу или даже на цельный разворот.
Между тем ярко-малиновое солнце, устав светить сквозь морозную дымку, свалилось за стены библиотеки. Минуло четыре. Затем четыре десять, четыре двадцать. На библиотечном крыльце и около него не появлялось ни единого подозрительного гражданина. Никого, кто бы там остановился и дожидался. В одном из окон четвертого этажа время от времени появлялось белое пятно: лицо Нади. Она выглядывала вниз – ничего. Она, конечно, должна была видеть полуяновскую машину в конце переулка.
В четыре двадцать пять Дима позвонил ей на мобильный.
– Полчаса опоздания – недопустимо ни для кавалера, ни тем более для маньяка, – заявил он Наде веселым тоном.
– Что прикажешь делать?
– Поедем по своим делам. Выходи на крыльцо, я тебя встречу.
Надежда спустилась через пять минут. Полуянов, дожидавшийся у входа, небрежно чмокнул ее в щеку.
– Испугался твой поклонник серьезного мужского разговора, – констатировал он.
– Да? – возразила Митрофанова. – А откуда он мог знать, что разговор ему предстоит серьезный имужской? Он что, наш с тобой телефонный разговор прослушивал?
– Наверно, ты его предупредила, – по-прежнему шутейно высказался Дима.
– Ха-ха-ха. Как смешно, – прокомментировала Надя.
И в этот миг рядом с влюбленными материализовался шкет, от горшка два вершка – в сдвинутой набекрень ушанке, румяный, что твое зимнее солнце.
– Вам просили передать, – звонким голосом отрапортовал ребенок и протянул Надежде большой конверт.
Она автоматически взяла пакет, а Дима уцепил юного гражданина за плечо.
– Кто просил передать? – спросил он строго.
– Дяденька.
– Какой еще дяденька?!
– Ну, такой, взрослый. В шапке.
– Кому он просил это передать? – продолжал допрос Полуянов, чуть сжимая детское плечо.
– Я не знаю.
– Как «не знаю», когда ты нам пакет принес?!
– Ну, дядька меня спросил, – заныл ребенок, – знаю ли я Историко-архивную библиотеку? Я сказал «да», а он сказал, что здесь на ступеньках будет девушка стоять. Такая, в дубленке и белой шапке, полненькая…
– Я те дам, «полненькая», – тряхнула шкета за второе плечо Надя.
– Ну, не на-адо, – противным голосом проскрипел юнец.
– Спокойно, дядя, – остановил нытье пацана Дима. – А вы, миледи, – повернулся он к подруге, – держите себя в руках. – И обратился к ребенку: – Ты знаешь, что находится в конверте?
– Не-ет… Чессно слово, не-ет…
– Тебе дядя этот заплатил?
– Да, он тридцать рублей мне дал. И сказал, что мне еще девушка добавит, от щедрот. Так и сказал: «от щедрот».
– А дядя этот на машине был или пешком?
– Пешком.
– Ты уверен?
– Ага, он потом к метро пошел.
– Так, может, у него там, у метро, тачка стояла?
Юный курьер секунду подумал, а потом ответил:
– Не,