Вундеркидз. Поместье Уэйкфилд. Жаклин Сильвестр
по которому она сможет позвать на помощь. Ника оглянулась. Через ворота было видно скопление домов: гасиенда. В голове все встало на свои места, когда она узнала стиль зданий по картинкам из журналов и телевидения.
Кто-то позади нее закричал.
Вздрогнув, Ника отшатнулась от пронзительного звука. Головная боль усилилась, как будто ремень стягивали вокруг ее головы, все туже и туже. Она зажмурилась, желая уменьшить боль. А открыв глаза, увидела мужчину, который, направив на нее пистолет, кричал:
– Vuelve! [1]
Его тон подходил тюремным надсмотрщикам и грабителям банков.
Ника сделала шаг назад и споткнулась. Сухая земля встретила ее жестко.
Рядом с ней стоял еще один охранник, направляя на нее пистолет. Он выкрикнул несколько слов, которые она не могла понять. Ника отшатнулась назад, словно загнанное в угол животное, подальше от смертельной стали. Теперь уже кричали оба охранника. Поднявшаяся при ее падении пыль попала в лицо и неприятно щекотала глаза.
– Andale! Vuelve a la casa! Ahora! [2] – рявкнул второй охранник, жестом указывая на дом.
Затем последовали ругательства на испанском, и даже со своим плохим знанием языка Ника могла понять, чего они требовали, – они хотели, чтоб она вернулась. Охранники выглядели нервными: было очевидно, что, зайдя так далеко, она подорвала их авторитет.
Охранник ростом поменьше схватил ее за руку и грубо потянул на себя, вызвав тем дополнительную волну боли, прокатившуюся по Никиному позвоночнику. Оглушительные вопли и дерганье продолжались, пока позади Ники не раздался окрик, пронзивший остальных, словно предупредительный выстрел, и моментально заставивший их замолчать.
– Silencio! Déjala ir! [3] – велел тот же голос.
Охранники замерли, и Ника устало подняла свою отяжелевшую голову на этот новый голос. Яркое солнце слепило ее, и все, что она могла видеть, это голову с черными волосами. Сердце екнуло, она затаила дыхание. Зак. Его имя отдалось в душе мучительным напоминанием и внезапным жгучим желанием. «Зак. Зак. Зак», – громко и ясно прозвучало его имя в ее тяжелой голове – как полицейская сирена, пронизывающая тишину глухой ночи.
Но когда ее глаза привыкли к яркому свету, она рассмотрела красивое молодое лицо, которое вовсе не принадлежало Заку. Глаза Ники наполнились слезами разочарования, стыда и боли – головной боли. Она выпрямилась и уставилась на незнакомца, собирая остатки куража. Красив, но, кроме этого, у него не было ничего общего с тем, за кого она его приняла поначалу. У него загорелая кожа, жесткое выражение лица, темные волосы и крошечные шрамы вдоль бровей.
Парень отдал еще несколько приказов по-испански своим людям, которые немного сникли в его присутствии.
Ника почувствовала слабость в коленках; она низко склонилась и сосредоточилась на дыхании. Парень подошел к ней.
– Hola [4]. Меня зовут Бастиан, – представился он, обнаружив мелодичный и сочный выговор. –
Вернись! (
Шевелись! Вернись в дом! Сейчас же! (
Молчать! Отпустите ее! (
Привет (