Хозяин ее судьбы, или Если свадьба состоится. Екатерина Гринева
прислушался бы к моим словам: слишком он был упрямым и своевольным и считал, что последнее слово должно всегда оставаться за мужчиной.
У нас был очень ограниченный круг знакомых – нам никто не был нужен, мы жили вдвоем, и нам вполне хватало общества друг друга. Но все же одна подруга у меня появилась – Татьяна, Тата, как я ее вскоре стала называть. Она жила и работала в США, но дела часто приводили ее в Москву. Костя познакомил меня с ней и сказал, что «Татьяна – человек стоящий: не обманет и не подведет». Мы сразу же подружились. Она мне очень нравилась – невысокая крепкая брюнетка с короткой стрижкой, с острым язычком и циничным юмором. Ей многое пришлось пережить, и она ценила хороших, верных людей. Как я и Костя.
Мы купили роскошную квартиру на Маяковке, с любовью продумали интерьер и с удовольствием приобретали разные домашние мелочи. На пятом году нашей совместной жизни Костя купил дачу в старом товариществе. Нам понравилось это место. Мы собирались продать мою старую двухкомнатную квартиру, снести старый дом и построить коттедж. Но нашим планам не суждено было сбыться.
Неприятности подкрались незаметно. Костя становился все более хмурым. А на мои вопросы он лишь махал рукой. «Ты от меня что-то скрываешь? – спрашивала я. – Поделись со мной, вместе мы придумаем какой-нибудь выход». Впоследствии я узнала, что у Кости был еще один бизнес, связанный с криминалом, о котором он мне не рассказывал. Этот бизнес уходил корнями в его прошлое, о котором он тоже молчал. Он говорил, что был воспитанником детдома и у него нет родных. Правда это или нет, я так никогда и не узнала… Свою жизнь и свои тайны Костя унес с собой в могилу. Его застрелили в подъезде, когда он шел ко мне с букетом алых роз. Это была пятая годовщина с того момента, когда он протянул мне зажигалку с украшениями от Сваровски. Этот день мы всегда отмечали дома вдвоем – шампанским, приятной музыкой и длинной ночью…
Когда я спустилась вниз – мне позвонила в дверь соседка – и увидела Костю, лежавшего на ступеньках с запекшейся струйкой крови, вытекавшей изо рта, я закричала так, что у меня заложило уши, и рухнула на пол. Я не помнила, как пришла в себя и что именно отвечала на вопросы следователя. Я не помню ничего, кроме пустоты, отчаяния и безысходности, охвативших меня.
Я не хотела есть, пить, не хотела просыпаться. Не хотела, чтобы начинался день, и не желала, чтобы наступала ночь. Первое время рядом со мной дежурила Тата, готовая в любой момент прийти на помощь. Но я не хотела видеть и ее. Мне никто не был нужен, кроме Кости! Но его-то как раз и не было… Тата улетела в Америку, взяв с меня обещание, что я буду жить дальше. Я равнодушно пожала плечами:
– Мне все равно.
– Все еще наладится, – скороговоркой сказала Тата и поцеловала меня в щеку.
А я отшатнулась, потому что мне захотелось ее ударить. Перед тем как уйти, она что-то торопливо сунула мне в руку.
– Прочти! – шепнула она и сбежала вниз по лестнице.
В полном отупении я раскрыла лист бумаги. Это было Костино письмо, написанное им заранее. Он, очевидно, предвидел неприятный поворот событий, предполагал, что его могут