Каждый любит, как умеет. Анна Малышева
прочитали: «Увидимся утром у тебя. Не связывайся с этой бабой. Подпись: Толя».
– Стереть? – спросил Андрей.
Она пожала плечами. Было видно, что женщина раздосадована и удивлена.
– Номер был только у меня, – упрямо повторила она. – Должен быть только у меня!
– Ну, перестаньте, – чуть-чуть покровительственно посоветовал Андрей и стер послание. – Вас что – в первый раз обманывают?
Она стала еще красивее, когда заплакала. Лена не горбилась, не всхлипывала, не кривила рот. Андрей первый раз видел женщину, которая плачет, как в кино – опущенные ресницы и две блестящие дорожки слез на щеках. Спокойное дыхание, спокойное движение за носовым платком. Но, наверное, она все-таки теряла над собой контроль. Вытащив платок из сумочки, Лена выпустила ремешок, и сумка с грохотом упала на землю. Содержимое вывалилось на асфальт. Андрей бросился подбирать, но Лена схватила его за рукав:
– Я сама!
Он понял, почему она отказывается от помощи, когда увидел пистолет. Он лежал совсем рядом, среди рассыпавшейся косметики и ключей от квартиры. Лена запихала вещи в сумку, вытерла слезы, повернулась и пошла к своей машине. Молча, даже не попрощавшись. И только когда ее машина скрылась из виду, Андрей пришел в себя.
– Она мне дала пятьдесят тысяч! – возбужденно сказал Рамиль, когда увидел напарника. – Крутая баба. Наверное, чья-то жена.
– А ты сомневался? – Андрей захлопнул дверь сторожки. – Жена или любовница.
– Видел ее тачку? – Рамиль со вздохом отправил в рот остатки чебурека. И уже сквозь чебурек добавил: – А ты с ней так грубо!
– У нее в сумке пистолет.
– Сейчас у многих… – Напарник допил свое пиво. – Красивая женщина. Классная машина. Такое добро надо защищать с оружием. Как ее зовут?
А дальше ночное дежурство потянулось обычным путем. К утру Рамиль почти забыл о женщине в «мазератти». Но Андрей о ней думал – пожалуй, больше чем было нужно. Пейджер все еще был у него в кармане. Теперь он не решился бы его выкинуть. Лена могла прислать сообщение. Там были ее слова, ее мысли, ее страхи. Андрей уже не мог допустить, чтобы все это прочел кто-то другой.
– Вы уже спите? – спросила она, едва переступив порог.
Ей ответила тишина. Она видела, что на кухне горит свет, а в детской комнате – зеленоватый, слабенький ночник. Потягиваясь, навстречу вышла серая кошка. Слабо простонав, она прижалась к ногам хозяйки. Но Лена ее не приласкала. Сбросив туфли, она босиком пробежалась по всем комнатам. Никого. Только в детской спал ребенок. Лена наклонилась над кроватью, убедилась, что Диму переодели в пижаму, укрыли теплым одеялом – он вечно простужался, рос очень болезненным. Но могло быть и хуже… Могло быть гораздо хуже. Во всяком случае, ребенок был вполне нормальным.
Лена вышла в гостиную, включила телевизор, убрала звук. Сняла жакет и бросила его на спинку клетчатого дивана. Взяла на колени телефон, взглянула на часы. Половина третьего ночи. Ее все больше разбирала злость. Как он мог уйти из дома на ночь, бросить Димку одного!
– Свиньи, – прошептала