Обаятельное чудовище. Лена Сокол
позвать его.
– Эй. Тим.
Ноль эмоций.
Я откатываюсь на стуле немного правее и наблюдаю теперь уже за его лицом. На нем умиротворение. Красивой формы губы заметно искусаны посередине, видимо, сильно нервничал в последние дни. Теперь, когда его рот недвижим и не изрыгает десятки проклятий в мою сторону, он кажется почти совершенным. И я впервые рассматриваю его детально и, не боясь, что меня застукают за этим делом.
Его веки подрагивают – очевидно, ему снится что-то. Рядом с левым уголком рта просматривается маленькая ямочка – та самая, что проявляется четко, если он дерзко ухмыляется. Но сейчас она кажется по-детски милой, и по ней почему-то очень хочется провести пальцем.
Разумеется, я этого не делаю. Скольжу взглядом по его лицу, по густым коротким волосам цвета жженой карамели, по гладкой коже, на щеках затемненной пробивающейся щетиной, спускаюсь ниже – к сильным рукам, которые умеют хватать грубо и больно. И вдруг задумываюсь: способны ли они на нежность? На ласку, в существование которой я почти уже не верю.
Мое тело застывает, но мне все еще хочется прикоснуться к парню. Он – чудовище. Определенно. Но я – еще большее чудовище, чем он сам. И это пугает. Я смотрю на него. Смотрю долго. Разглядываю каждую черточку, сканирую взглядом каждый миллиметр кожи, и со мной происходят какие-то странные метаморфозы.
Мне жутко холодно, но при этом жарко. Так горячо, будто раскаленная сталь медленно пробирается по венам. Это что-то похожее на голод, только исходящее не из желудка. Оно гораздо ниже, и такого я раньше не испытывала. Это интерес, это желание. Оно ширится, растет, захватывает всё тело, заставляя кожу покрываться мурашками, и отдается покалыванием в кончиках пальцев и незнакомой тяжестью в низу живота.
Когда я понимаю, что это возбуждение, мне вдруг становится очень мерзко от себя самой. И страшно. Я откатываюсь назад и закрываю лицо руками. Но вместо того, чтобы забыть о своем позоре, я упрямо вижу блуждающие по мне руки Тима, представляю на себе тяжесть его тела, медленно, точно в глубокую пропасть, окунаюсь в его запах. И жар с силой ударяет мне в лицо, душит, заставляет хватать ртом воздух и с ужасом понимать, что мне отвратительны и одновременно приятны подобные мысли.
Я представляю, как это будет. Понравится ли оно мне, если случится? Как это вообще бывает у нормальных людей? Как они это делают? Что чувствуют? И что это такое – хотеть другого человека…
Я убираю руки и ожесточенно тру лоб. Мне стыдно. Противно. Хочется провалиться сквозь землю!
Я включаю музыку на компьютере, но парень не реагирует. Мне срочно требуется, чтобы он убрался подальше, и я делаю громче. Но он лишь дергает плечом пару раз, продолжая сладко спать.
Я встаю и хожу туда-сюда по комнате. Выхожу, беру кофе на кухне, возвращаюсь и пью. Мелкими глотками, быстро, давясь и обжигая гортань. Смотрю на него. Меня тошнит от тех мыслей, что лезут в голову. На глаза накатываются слезы. Я открываю окно шире и любуюсь, как солнечные лучики пляшут по его лицу. Но он не реагирует. Что со мной? Я смеюсь. Я – шизанутая, поехавшая, сумасшедшая! Меня плющит от