Мой Невский. Прогулка по главному проспекту. Валерий Попов
же люди живут, и всегда есть таланты и герои. Радостным было появление на площади станции первой линии метро. И архитектура этой станции показала, что таланты существуют всегда – станция хороша, как внизу, под землей, так и наверху. И что-то в ее силуэте напоминает снесенную Знаменскую церковь. Не дай бог, надумают сносить и павильон метро на каком-нибудь новом крутом вираже истории. Вершить новую историю, снося старое, охотников много!
Такая опасность сейчас грозит установленному в центре площади в 1985 году, в расцвете застоя, монументу в честь 40-летия Победы. Насмешливая и не меняющаяся с переменой властей «передовая общественность» встретила тот монумент с не меньшей иронией, чем был встречен стоявший на том месте памятник Александру. Конечно, и я, в составе передовой части общества, иронизировал по поводу этой «гранитной стамески», испортившей, как утверждали тогда, всю перспективу Невского. Многие запальчиво требовали убрать ее. Действительно – такому ли топорному монументу завершать пленительную панораму Невского, самого красивого в мире проспекта?.. Поставили!
Ясное дело – каждая власть должна отметиться, чтобы ее не забыли, и что-то изменить в городе. Какая власть – такая и отметка: кол! Но через несколько десятилетий, когда стелу захотели снести, а площадь отдать коммерсантам (для подземных парковок, супермаркетов), «стамеску» вдруг стало жалко. Что ли, не было у нас Отечественной войны, блокады – ведь в память о них стела и поставлена? И что ли, не было у нас многолетнего застоя, характерным памятником которому торчит сей монумент? Что ли, не жили мы тогда? Ругались, конечно – но надо ли даже такую память – выкидывать? Раз была такая эпоха – пусть и памятник ей стоит.
Нельзя менять до неузнаваемости облик городов – никакими инновациями и инвестициями это нельзя оправдать. И особенно нам дорога эта площадь! Сколько волнений связано с ней у каждого горожанина! Сколько раз каждый из нас уезжал с Московского вокзала по самым важным делам, и прощаясь с родным городом, не имея перед глазами больше ничего, расставался в последнюю очередь именно с этой «стамеской», ставшей постепенно родной. Выкинуть ее вместе с большим куском нашей жизни?..
На краю бездны
Я помню, когда уже не было памятника Александру III и еще не стояла «стамеска», вокзал и его окрестности казались смутно опасными и страшно притягательными. Литовского канала наше поколение уже не видело, а вот саму Лиговку в махровом ее цвету – помню, и еще как! Помню, как, школьником еще, преодолевал последние жуткие метры, отделяющие мою выверенную школьную и домашнюю жизнь от жизни темной, рисковой, манящей. И страшные, синюшные, вневозрастные жрицы любви, возникающие вдруг из тьмы и, естественно, не замечающие робкого подростка, вовсе не были целью, концом этого захватывающего дух путешествия. Скорее, воспринимались они лишь «маяками» при входе в опасный, мутный и бесконечный пролив.
Моего друга Трошкина туда засосало. А ведь как он пел! Помню, как наша «классная» –