Эйви. Виктор Харин
кто ушёл с человеком, свой язык забыли, а людской не выучили. Так и ходят безмолвные. Вут-Ими спустившись с небес, стала говорить и за людей и за зверей. А как она пропала…
– А куда пропала?
Он закончил работу и встряхнул сеть, посмотрел на хмурое небо и промолчал. Эйви нетерпеливо покрутилась на колоде, но не дождалась ответа и вернулась к своим играм.
***
– Деда, а почему? Деда, а как? Деда, а зачем?
Вопросы так и сыпались на него со всех сторон, он то хмурился, то улыбался, и на каждый вопрос отвечал сказкой или увлекательной историей. Старик, хоть и ворчал, но в душе расцвёл, и зияющая внутри пустота наполнялась новым смыслом.
Вопросы рождались неожиданно и, порой, сбивали старика с толку. Иногда взрослым трудно отвечать на детские вопросы, не потому, что они не знают ответ, а потому что не знают, что ответить. И самый неожиданный вопрос, который может выпалить неугомонный ребёнок, это:
– Деда, а откуда я взялась?
Старик в это время пробовал горячую рыбную похлёбку, он поперхнулся и почесал голову деревянной ложкой:
– День ли, ночь была, не помню, а сидел я однажды, думал. Три бы котла с рыбой вскипело, так долго или недолго думал, а тут с крыши капелька стекла, мне на ладонь упала и тобой обернулась. Видно, небо мне тебя подарило.
– Значит, я богиня, – засмеялась Эйви, прыгая на одной ноге вокруг очага.
***
Зверь ворочался, подставляя солнцу бока, и год за годом старик и девочка совершали свой круг по земле.
– И откуда вы все налетели? – с досадой спросила Эйви, отгоняя мошек и слепней от новорождённого оленёнка.
Старик усмехнулся. Он сидел на колоде перед летним чумом и чистил тяжёлым ножом свежую рыбу, вытер лезвие о штанину и спрятал нож в ножны. Свалив требуху, хвосты и головы псу, старик протянул девочке руки:
– Иди сюда, расскажу.
Эйви забралась старику на колени и устроилась подмышкой. Вокруг них сгущалась сказка:
– Давно или не очень, жил на свете злой менкв-великан. Когда бродил он по земле, то головой раздвигал бегущие облака, головой разрезал идущие облака. Под тяжестью его шагов прогибалась земля, стонала она под ним. Его могучие ноги исходили дальние земли, ближние земли, оставляя за собой раскуроченный лес. Никому проходу не давал. Ни человеку, ни зверю, ни птице перелётной. И пришёл он к людям Великой реки, полноводной реки. Кликнули люди заступницу Вут-ими. Вышла она на берег низкий, вышла она на берег высокий. Золотом сияют её доспехи, жаром пышет её дыхание, холодом сковывает её дыхание. Задрожала земля, потемнело небо, покраснела река. Семь раз небесный золотой старик менял свою солнечную упряжку. Семь копий было сломано, семь палиц разбито, семь сабель затуплено. Одолела Вут-ими великана. Рухнул он словно поваленное дерево, кедр так падает, лиственница так падает. Собрались люди на праздник, заложили большой костёр, до самого седьмого неба, до самого золотого крыльца. Но сердце менква было настолько черным, что пепел его превратился в гнус зудящий, комаров, мошку да оводов злых и разлетелись