Nirvana: Правдивая история. Эверет Тру
Для него это наивысшая похвала.
Я смотрел на него, лишившись дара речи.
Как ему могло вообще прийти в голову сравнивать эти группы?
Глава пятая
«И приходит тошнота»
Here come sickness walking down my street
Shaking her hips like she's some kind of treat
All the neighbourhood dogs licking at her feet
Here comes sickness
Here comes sickness
Here comes sickness walking down my street
(И приходит тошнота, идет по моей улице,
Поводит бедрами, как будто обещает что-то приятное.
Все псы в районе лижут ей ноги.
И приходит тошнота,
И приходит тошнота,
И приходит тошнота, идет по моей улице).
Именно там все и началось.
Меня часто спрашивают, чем так всех привлекал Сиэтл. Энергия, невообразимое количество энергии, исходящее со сцен местных клубов, музыканты с длинными грязными волосами и бесконечными мрачными шутками, возбуждение от громкой музыки. Тела, падающие на другие тела; улыбающиеся, скалящиеся и жаждущие боли лица; множество гранж-команд, сливающихся в одно истекающее потом, блистающее целое. Вечеринки, где невозможно попасть в туалет из-за моделей-наркоманок, ищущих, с кем бы переспать; затем кружение по улицам, в алкогольном экстазе и возбуждении от холодного ночного воздуха. Небоскребы, возвышающиеся в ночи, – симфония неоновых огней и заманчивых предложений, окруженные почти мифическим кольцом гор, которые из-за плотного дождя и туманов скрыты от глаз уже много лет. Дешевое мексиканское пиво и бесконечный кофе. Верхний этаж «Терминал сэйлс билдинг», где находились офисы «Sub Pop», блестящие виды на Пьюджет-Саунд (внутреннее море), и из каждого окна виден город. Склад, путешествие среди полок с цветными виниловыми пластинками – по раю коллекционера; ты знаешь, что можешь взять все, что захочешь; и ты хочешь все то, что взял.
Так что же там было такого привлекательного? Сразу и не скажешь…
Многочисленные ночные звонки на другую сторону океана, восторг по любому поводу, никакой проверки фактов – никогда – только при сочинении еще более безумного вранья; постоянные рассказы о славе. Живые концерты – шум, удивление, жужжание усилителей, слишком громкий бас, беснующаяся толпа. Ночные поездки, проведенные за беседой с дружелюбными, но властными женщинами; стрип-бары, которые благодаря зеркальному шару под потолком служили еще и ночными клубами, долбежка группы Тэда; грязные кабаки, из которых вышвыривают, когда никак не можешь допить последний стакан. Путешествия на поезде, длившиеся сутками, под конец которых я мог перекупить у владельцев «Sub Pop» за ту сумму, что они мне проигрывали в покер. Участники «Soundgarden» обожали выпустить газы и поджечь их; «Mud-honey» разговаривали о древних надписях; «The Walkabouts»[85] играли с нежной грацией; «Nirvana» была молода и непокорна.
В чем состояло обаяние Сиэтла? В улыбке Марка Арма, в этой всезнающей усмешке – в тот момент, когда он крутился вокруг стойки с микрофоном. Невероятное количество улыбающихся лиц, которые хотели убедиться в том, что вам так хорошо, что
«The Walkabouts» – одна из первых групп «Sub Pop», вероятно, недооцененная из-за того, что их мощный и резкий кантри-рок не вписывался в концепцию гранжа.