Заветы Ильича. Сим победиши. Владлен Логинов
засыпали его вопросами.
А он смеялся, уклонялся от ответов, на вопросы отвечал вопросами: “Что вы читаете? Пушкина читаете?” – “О нет! – выпали кто-то. – Он был ведь, буржуй. Мы – Маяковского!” Ильич улыбнулся: “По-моему, Пушкин лучше”»[7]
При всех симпатиях к этой молодежи Ленин прекрасно знал, что нельзя «витать в иллюзиях». Необходимо сохранять «ясность головы». И этот «одухотворенно-коммунарский» образ жизни, с его скудностью и бесплатностью минимальных жизненных благ, или, как, говорили тогда, «гигиеническим пайком», не может быть нормой жизни народа.
«История, – говорил Владимир Ильич, – знает превращения всяких сортов; полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества – это вещь в политике совсем не серьезная. Превосходные душевные качества бывают у небольшого числа людей, решают же исторический исход гигантские массы, которые, если небольшое число людей не подходит им, иногда с этим небольшим числом людей обращаются не слишком вежливо»[8].
И тогда и теперь не утихают споры о том, кто первым «придумал» НЭП, подразумевая под этим именно весьма конкретную меру: введение натурналога вместо продразверстки. Эсеры и меньшевики указывали на то, что они выступали за подобного рода замену еще в 1919 году. Троцкий неоднократно напоминал, что он предлагал данное решение еще в марте 1920 года, но тогда большинство ЦК во главе с Лениным отвергло его[9]. Однако следует признать, что сама постановка этого вопроса – кто первый? – некорректна и надумана.
Продразверстку ввело царское правительство в 1916 году. В 1917-м ее пыталось самым решительным образом проводить Временное правительство, разработавшее – при активном участии эсеров и меньшевиков – всю систему и нормы изъятия у крестьян так называемых «излишков». И крестьянство с самого начала выступило против этой политики.
Поэтому еще 30 октября 1918 года Советское правительство приняло закон о введении вместо разверстки натурального налога. Провести его, однако, в жизнь не удалось. Отрезанная фронтами от всех хлебных регионов – Украины, Дона, Кубани, Поволжья, Сибири – Советская республика вынуждена была вернуться к продразверстке. Как справедливо заметил на V съезде Советов Я. М. Свердлов, война «вынуждает нас к целому ряду актов, к которым в период мирного развития мы бы никогда не стали прибегать».
О том же говорил на X съезде РКП(б) Ленин: «Взятие с крестьянских хозяйств излишков означало такую меру, которая в силу военных обстоятельств была нам навязана с абсолютной необходимостью…» Он считал, что тогда «другого выхода не было»[10]. Но вместе с тем и тогда Ленин прекрасно понимал, что «разверстка не “идеал”, а горькая и печальная необходимость. Обратный взгляд – опасная ошибка». Ибо эта система диктуется соображениями «не экономическими», она «сколько-нибудь мирным условиям существования крестьянского хозяйства не отвечает». И если прежде «мы приноравливались к задачам войны», то «теперь мы должны приноравливаться
Воспоминания о В. И. Ленине. В пяти томах. Т. 4. М., 1969. С. 334–337.