Нечаянные встречи. Сергей Ильич Ильичев
вам о том, как мы жили и любили. И не только Родину. Начну с того, что расскажу о том, что я действительно очень любила и люблю, – о своей жизни. Планов было столько, что очень хотелось все успеть. Если я вам скажу, что всю ночь не спала, волнуясь перед вступлением в комсомол, то вы, наверное, просто мне не поверите, что этого можно было так искренне желать, так искренне к этому стремиться… Правда, накануне, на школьном диспуте, я сказала, как учила меня бабушка, что предназначение женщины состоит в том, чтобы стать матерью, родить, сохранить и воспитать ребенка, а лучше нескольких… И это тогда, когда все мои подружки хотели быть ударницами труда, летчицами и ворошиловскими стрелками…
– И чем же закончился этот диспут? – полюбопытствовал еще один «юноша», школьник, назвавшийся Димой Карпенко.
– Не дали мне тогда рекомендации для вступления в комсомол…
Дмитрий невольно улыбнулся.
– Вы вот сейчас этому улыбаетесь, молодой человек, а тогда это было очень даже серьезным упущением в работе нашей первичной комсомольской ячейки. И моему соседу по парте Николаю Ласточкину, который был в меня тайно влюблен, дали поручение, чтобы он взял надо мной шефство… Он и взял меня на буксир…
– И чем же все закончилось? – поинтересовался в свою очередь фотокорреспондент районной газеты, при встрече представившийся как Константин Рынков.
– Если честно, то мне тогда было уже не до комсомола, потому что я влюбилась…
Все, включая фотокорреспондента и даже женщину-режиссера, невольно улыбнулись.
– Нет, не в своего соседа по парте, – продолжала Ростова. – А началось все с того, что в наш город весной 1940 года с финской войны вернулся старшина и орденоносец Владимир Степанович Зайцев. И наша нечаянная встреча с ним в школе очень многое изменила тогда в моей жизни…
Тут Ростова задумалась, очевидно, вспоминая эти годы и эту встречу. Давайте также и мы вслед за ней представим себе ту благоухающую весну 1940 года и все то, что предшествовало первой встрече еще школьницы Надежды Ростовой со старшиной Зайцевым. Благо что это было хорошо известно моему отцу…
Старшина Зайцев, приехав в родной Тобольск после демобилизации по ранению, направился первым делом в распоряжение военкома. Полковник Русаков, как я вам уже сказал, мой отец, в прошлом царский офицер, перешедший в годы Гражданской войны служить в Красную армию, увидев вошедшего в кабинет старшину, встал и вышел из-за стола.
– Здравствуй, герой. Долго же ты до нас добирался… Орден твой уже совсем запылился…
– В госпитале пришлось долго проваляться.
– Жив, и слава Богу! А теперь слушай меня, старшина! – И полковник, открыв сейф, взял в руки коробочку с его орденом. – По поручению Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик… старшине Зайцеву Владимиру Степановичу за проявленное мужество и спасение командира полка вручается боевой орден Красной Звезды… Прими, старшина, эту награду от меня, потому как, пока ты в госпитале лежал, финская война закончилась…
– Тогда